Холодные пески Техаса - стр. 7
- Миссис Боррегар пригласила визажиста и парикмахера, - Хуана замолкает на секунду. – И платье твое уже приехало.
- Ну, нет, - я машу головой, да так активно, что привлекаю внимание мужчины в шикарном клетчатом костюме. – Я заеду и куплю сама себе платье и обувь. Это уже слишком, тебе не кажется?
- Пахарита, не нужно противиться, - домоправительница говорит так, словно мне не двадцать шесть, а пять лет. – Твоя мама просто заботиться о тебе. Она знает, что…
- Пассажиров, летящих рейсом номер… - слышу я, и все в лобби берут свои портфели и сумки, и поднимаются.
- Хуана, рейс объявили, скоро встретимся, - говорю я.
- Счастливого пути, - отвечает она, и я точно знаю, что она крестит трубку, представляя, что это я перед ней стою.
-Спасибо, - отвечаю, чмокаю в трубку, и иду следом за пассажирами моего рейса.
В самолете включаю аудиокнигу, и закрываю глаза. Вот оно преимущество первого класса – есть возможность обособиться и не нужно поддерживать беседу, если, вдруг, твой сосед по месту оказался слишком разговорчивым.
В наушниках Стивен Фрай на своем безупречном британском читает Диккенса, но я почти ничего не слышу – из головы не выходит Саванна, и ее связь с Габриелем Рейнольдсом. Не отличающаяся любовью к однообразию Саванна, успела повстречаться, и даже пожить, ни с одним парнем. Первым парнем у нее был студент какого-то университета, потом афроамериканец, что не приветствуется у нас до сих пор, и я помню, как восторженно она о нем рассказывала. После были пожарные, полицейские, строители. Я не помню их имен, потому что Санни о них рассказывала именно как о строителях, пожарных и полицейских. Когда я призывала ее к более спокойной жизни, она всегда отвечала:
- Зато мне будет что вспомнить, и о чем постесняться рассказать детям. А что будет у тебя? Работа?
И она была права на сто процентов. Мне двадцать шесть, и… И! Как-то с мужчинами у меня не сложилось. Дошло до того, что я пыталась снять чувака на ночь, но испугалась. Если бы я писала о себе книгу, здесь должен быть смайлик, потому что мне самой смешно становится, когда я вспоминаю о том вечере. А все Санни, твердила мне:
- Чем больше ты с этим тянешь, тем сложнее будет в первый раз.
У нее-то первый раз был в пятнадцать, ей легко говорить. А я в этом возрасте была похожа на упитанного поросенка. Да и сейчас, когда я похудела настолько, что могу сниматься в рекламе бикини или нижнего белья, я все еще остаюсь толстой девочкой. Потому что толстые люди худеют только телом, ментально же они остаются пухляшами, и, как и я, стесняются своего тела. Подруга много часов потратила на то, чтобы внушить мне некоторые «правила жизни». Одно из них гласило: если мужчина тебя хочет, ему абсолютно не важно, толстая ты или худая. Он просто берет то, что хочет. В общем, Санни это ходящая энциклопедия повседневной мудрости. И, если с ней что-то случилось, то я не знаю, как смогу пережить такое.
Стюардесса приносит обед, но я знаю, что не притронусь к нему – аппетита нет совсем. Благодарю, и прошу принести мне кофе, и если можно, в двойном размере. Стюардесса улыбается отработанной улыбкой, а я снова закрываю глаза. Мысли скачут, перепрыгивая с Санни, на родителей, потом снова возвращаются к подруге, и вот я уже думаю о подруге. В голове полная неразбериха, но зато я понимаю – дело не только в ситуации с Саванной. Я просто дико устала, и качусь, словно лавина, в пропасть стресса или депрессии.