Холодное пламя - стр. 2

– Я одета для июля, а не для января, умник, – фыркаю я.

В моей голове ведется мысленная баталия, а рука крепче сжимает ручку чемодана.

Есть ли у меня другие варианты? Кроме того, чтобы идти вдоль обочины с чемоданом и под снегом. Машина, полная пожарных, это не так уж плохо, верно? Черт, я бы сказала, что это очень даже хорошо, если бы это не звучало как сюжет для порно.

Мистер Февраль все еще стоит с протянутой рукой, пока блондинистый мистер Март с грацией кошки спрыгивает с высокой машины и выхватывает чемодан из моих рук.

Я хочу начать возмущаться, но тот самый холодный, но одновременно теплый голос вновь выкрикивает:

– Если вы не посадите свои задницы в машину, то останетесь втроем на этой обочине. Под снегом. В июле. – Он проводит рукой по своим шелковистым черным волосам.

Я не вижу лица мужчины, но, судя по его тону и манерам, оно выглядит как дерьмо.

Набираю полную грудь воздуха, чтобы сказать ему, что этот чертов календарь с пожарными сам образовался у меня на пути, и они могут ехать на все четыре стороны, а если точнее – на двенадцать, но меня опять прерывают.

Мистер Февраль подхватывает меня и, словно с пером в руках, запрыгивает в машину. Он, черт возьми, действительно в нее запрыгивает. Со мной на руках.

Феноменально.

Невероятно.

Восхитительно.

И, походу, очень горячо.

Дыши, Лили.

Это просто мужчины. Ты работаешь с ними на протяжении двадцати лет. Они не должны тебя смущать.

Да, только в моей жизни мужчины могли шикарно уложить свои волосы и сделать со мной поддержку в течение пары секунд, но запрыгнуть в пожарную машину с ловкостью человека-паука? Навряд ли. Так что данный трюк слегка шокирует.

Мы трогаемся с места, и четыре пары глаз не отрываются от моего лица. Я ерзаю между мистером Маем и мистером Февралем. Мистер Март сидит напротив меня с моим розовым чемоданом, а рыжеволосый мистер Апрель подпирает своей огромной рукой щеку, вымазанную в саже и, клянусь, я могу рассмотреть в его глазах сердечки.

Эти мужчины впервые спустились с гор и встретили женщину?

– Итак… – откашливаюсь я. – Меня зовут Лили.

– Очень приятно, Лили. – Протягивают в унисон четыре голоса, будто мы сидим на встрече анонимных алкоголиков.

Зрелый мужчина, он же мистер Июнь, фыркает от смеха и качает головой, легко управляя огромным автомобилем.

Тот вредный засранец, мистер Июль, с шелковистыми волосами сохраняет молчание и притворяется камнем.

– Я Гарри, – улыбается мистер Апрель, – как принц. – Он показательно поправляет свои рыжие волосы.

– Я Томас, – хмыкает мой героический мистер Февраль.

– Как пылесос, – добавляет мистер Март.

Происходит взрыв мужского смеха, и даже я слегка улыбаюсь. Весело всем, кроме ледяной глыбы на переднем сиденье.

– Я Чарли, – продолжает мистер Март, когда смех стихает.

– Считаю своим долгом спросить, есть ли у тебя шоколадная фабрика? Я смотрю, тут у всех…

– Тишина в салоне. Вы не на вечеринке, – подает голос ворчливая задница спереди.

– Да, кэп, – послушно бормочет вся команда.

– Я Ноа, – еле слышно добавляет напоследок мистер Май.

Мы все тихо хихикаем.

Я сверлю глазами темноволосый затылок и уверена, это вызывает мурашки на коже кэпа. Мистер Засранец-Июль оборачивается, и я давлюсь воздухом.

Ну почему?! Почему он должен выглядеть, как чертов Дэймон Сальваторе? Почему у него эти голубые глаза, обжигающие меня, как пламя. Почему у него эти густые идеально-ровные брови и нос без горбинки? Единственное несовершенство, которое, по моему личному мнению, совсем не является для него недостатком: шрам, как от ожога, начинающийся с уголка глаза и уходящий в височную зону. У меня возникает резкое и до ужаса странное желание протянуть руку и провести по нему кончиками пальцев.