Хочу тебя в жены - стр. 38

Я просто не могу… не могу это сделать.

Не сейчас, когда он с такой жадностью пьет мое дыхание, словно от этого зависит вся его жизнь, когда он так обнимает, будто без слов дает понять, что рядом сильный и уверенный мужчина, который никогда не бросит, не оскорбит, не предаст.

Аура его силы, власти и желания, настолько сильны, что я снова теряю голову, но лишь на миг.

Ровно до того момента, пока он, оторвавшись от моих губ, какое-то время очень серьезно смотрит в мое запрокинутое лицо, а потом говорит:

— Поехали ко мне.

Эта фраза пинком под зад швыряет меня с небес на землю.

Как там он сказал?

В жены он меня хочет?

Ну-ну.

— Простите, Марат Геннадьевич, — медленно отстраняясь, со всей любезностью, на которую только могу быть способна, произношу я. — Но сегодня на вечер у меня совершенно другие планы.

Марат хмурится, но до конца разорвать объятия не дает, удерживает не больно, но довольно ощутимо прихватив за предплечье.

— И какие же? Поделишься своими планами?

— Ну, разумеется. Для начала заеду в ближайший супермаркет, куплю апельсинов, а потом к Глебасе в больницу. А то он там бедный без витаминов совсем зачахнет.

Серые глаза мужчины темнеют от гнева, но он не спешит задавать вопросы, лишь глядит на меня тяжелым ревнивым взглядом и, вероятно, не понимает, отчего я предпочитаю сейчас ему Глеба.

— Да-а, — наконец тянет он. — Я, конечно, знал, что у тебя, Сима, характер не простой. Но не до такой же степени.

— А кто? — наконец выхожу из себя я и, резко высвободившись из крепкой хватки Марата, с вызовом смотрю на него. — Кто определяет эту степень? Уж, не вы ли, Марат Геннадьевич? Я вам, простите, не навязываюсь. Отдохнули, хорошо провели время и прощайте.

— Это ты вот прямо сейчас решила?

— Это я давно решила! — со злостью рычу я. — Дайте уже пройти!

Несколько секунд Марат внимательно смотрит мне в лицо, а потом, усмехнувшись каким-то своим мыслям, почти с восхищением произносит:

— Какая же ты упертая. Не боишься дергать кота за усы? Я очень терпеливый, но до поры до времени.

Снова сокращает между нами расстояние, наклоняется и искушающе шепчет:

— Хотя, признаться, так даже интереснее.

И снова этот низкий вибрирующий тон с бархатными нотками, что невольно возвращает меня мыслями в тот самый вечер.

Ух, чертов соблазнитель!

Трясу головой, палкой гоня из своей головы очередное эротическое наваждение и истерично рявкаю:

— Некогда мне с вами беседовать! Мне ехать пора.

— Да? А как же ты поедешь, если тебя подперли? Снова на маршрутке от меня сбежишь?

— Богданов довезет, — нахожусь я. — Сейчас как раз минут через пять-десять спустится.

— Мы с твоим Богдановым сегодня о сотрудничестве договорились, — намекая на толстые обстоятельства, сообщает мужчина. — Так что в ближайшее время нас ждет тесное общение, Симочка.

А вот это плохие новости.

И самое главное, как обидно-то! Это же я сама уговаривала Богданова взяться за дело Казьменко. Все денег хотела больше обычного заработать.

Ой, дура!

Пока я мысленно грызла себя за недальновидность, в поле зрения появилась хозяйка красного седана. В любой другой ситуации я бы обязательно поскандалила с дамочкой, но сейчас была так рада ее появлению, что чуть не подпрыгнула от радости.

— Серафима, — позвал Марат, когда я уже с резвостью молодой козочки запрыгнула в своего Логана. — Держи.