Хочу танцевать с тобой - стр. 6

Лариска сдавленно хихикнула:

– Не преувеличивай.

– У меня иногда ощущение, что они с другой планеты. Прикинь отвернусь, а у кого-то из них из груди вырвется “чужой” и сожрет меня! Хотя мама итак прекрасно высасывает мозги своими психами!

– Скажешь тоже, ладно, до завтра! В лагере оттопыримся на всю катушку. Ночь потерпеть и свобода! Йуху!

– Пока! – Рома сбросил вызов, задумчиво постоял в коридоре, прислушался к голосам родаков. Да, Ларка права, завтра все изменится. Завтра он сам будет принимать решения. Нога болела и распухла. Матери говорить нельзя. Где эта дурацкая мазь?

Утром Рома чувствовал себя бодрее. Что-то вчера непривычно расклеился, даже пожалел сам себя. Какие глупости. Но насчет трости решил точно: ее с собой не повезу. Мама конечно распсиховалась, потом начала уговаривать, потом льстить:

– Да ты с ней вылитый доктор Хаус!

Рома даже комментировать не стал. Она, не найдя поддержки, обратила свой тревожный взор на отца и начала пилить. Пилила его на остановке, потом в автобусе, от второй остановки до комитета по делам молодежи:

– Миша, я  волнуюсь!

– Это обычное твое состояние, я не удивлен.

– У меня ощущение, что мы хотим избавиться от своего больного ребенка.

– Да, блин! Больно… – возмутился Рома, но отец прервал его на полуслове.

– Лен, мы обсуждали это сто раз! Избавиться! Сама говорила, что он от безделья на стенку лезет, потому что мы весь день на работе, а кроме нас некому его развлекать, – папа говорил спокойно, Рома завидовал его терпению. Он решил пока не лезть со своим мнением и послушать, что на этот раз мама придумала, чтобы не отпустить в лагерь.

– Как он там будет? Один! – смахивая слезы говорила мама.

Они наконец-то дошли до места отъезда и остановились. Кругом суетились люди. Этот хаос заражал энергией. Роме уже не терпелось влиться в толпу, освободиться от бесконечной удушающей материнской заботы. Рома увидел растерянную Ларису у столика регистрации. Она мельком глянула на него, махнула рукой и все. Отвернулась. Повсюду сновали дети и вожатые, громоздились сумки и чемоданы. Все двигались, суетились, шумели, пели, хохотали. Взгляд сам зацепился за нее. Странная девчонка в солнечных очках. Этим дождливым днем они были “как нельзя кстати”. Угу. Но не только они привлекли внимание, все было в ней странным, неестественным: и розовые волосы, и прямая осанка, и какая-то внешняя отстраненность. Рома сразу подумал, что они чем-то похожи. Она казалась как и он, сломанной. Просто первое, что пришло ему в голову. Но в то же время, если Рома чувствовал себя здесь среди этой толпы своим, то она казалась чужой.