Хочу от вас ребенка - стр. 11

А уж обратиться в банк спермы — личный приговор для моей увядающей естественным образом привлекательности и страдающей от этого самооценки.

Но высказаться болезненно хотелось. Психолог, с которым мне пришлось однажды работать, сказала: “Ничего нельзя держать в себе”. С тех пор у меня ничего и не держалось. В смысле — в себе.

Потому, отхлебнув горячего чая и подложив под щеку ладонь, с риторическим вздохом спросила:

— Ада Адамовна, где можно найти мужика?

Ее стойкости и умению держать лицо можно было бы позавидовать, но искра подозрения на нем все же прошмыгнула:

— Лексевна, ты, часом, не заболела? — она потрогала мой лоб. — В мужском крыле, где же еще! Вон, в шестой палате ни одной койки свободной нет.

Я на секунду подзависла, а потом прыснула со смеху:

— Так мне здоровый мужик нужен! — вытирая слезинки из уголков глаз, уточнила я.

— Ох, так здоровые нынче в Красную книгу занесены, Аленушка Алексеевна, — хмыкнула Адовна, пошарив рукой в кармане халата, прежде чем бросить на стол несколько карамельных конфет, которые всегда носила с собой.

Я развернула карамельку и сунула в рот, после чего мои плечи обреченно упали, ведь Пельц была чертовски права.

Я не ханжа. Я ходила на свидания и пробовала строить отношения. Но мужчины, которые попадались конкретно мне, были придурками. А если и не были, то активно стремились таковыми стать.

Я знаю, о чем говорю.

Месяц назад у меня случилось свидание.

С Михаилом мы познакомились в популярной соцсети, долго общались, и мне начало казаться, что мне он понравился. Деликатный, остроумный, много шутил, иногда даже удачно.

Спустя две недели виртуального общения я согласилась на встречу, о чем пожалела в первую же ее минуту. Когда Михаил поднял руку и махнул ею, подзывая официанта, на его рубашке подмышкой темнело огромное мокрое пятно.

Меня бы стошнило, но спасло то, что я не ужинала. Ну и все же я была врачом. Мало ли, может, высокая потливость — следствие какого-нибудь серьезного заболевания и мне стоило бы проявить к нему милосердие. Но спустя полчаса я поняла — он просто придурок, который не в курсе о средствах личной гигиены и как вести себя на свидании с девушкой. Об этом он спрашивал свою маму, с которой все полчаса советовался по телефону.

Я даже поесть не успела, когда сделала вид, будто меня срочно вызвали в отделение. Я часто во время неудачных свиданий такой трюк проворачивала, чтобы технично свалить.

— А тебе зачем именно здорового, Алена Алексеевна? В отделение-то таких не кладут, — сощурилась Ада Адамовна, принимаясь разворачивать карамельку.

Я прикусила губу, вертя шуршащую обертку от конфеты в руках и, предварительно покраснев, рассказала женщине все как на духу: и про визит к Туманову, и про его неутешительную статистику, и про сиюминутную беременность.

—.... я-то в целом не против, Адочка Адамовна. Но… не от кого, — тяжело вздохнула, покорно принимая скупую ласку от старшей медсестры, погладившей меня по плечу.

— Н-да-а-а, Алена Алексеевна… дела… Так, может, в банк дрочильный, а? — тут же воспрянула идеей женщина. — Там по анкеткам кого-нибудь поздоровее уж выберете, — предложила озабоченно.

Услышав такое сравнение банка донорского материала, снова прыснула, но отрицательно замотала головой, припоминая:

— Ага, вон, Соколовские уже выбрали. Так выбрали, что негритенок родился. Судятся теперь. Если решаться, так уж чтобы надежно всё было.