Хочу ненавидеть тебя - стр. 20

Я в бессилии падаю на колени и просыпаюсь.

Часто и шумно дышу, вспоминая каждую деталь сна, который мне снится уже в третий раз.

Я встряхиваюсь, быстро вспоминая, где я. Обвожу взглядом полумрак, тьму, которую разбивает единственный источник света, работающий ноутбук. И вдруг тишину прерывает протяжный храп. Я вздрагиваю и, повернув голову, зажимаю рот рукой, чтобы не закричать от испуга.

Этого следовало ожидать, это чудовище легло со мной. Ожидать-то следовало, но все равно неожиданно. И, наверное, не стоит интересоваться почему Ломоносов без трусов.

Я почему-то замираю, рассматривая его спину, увитую тугими мышцами. Приятно на него смотреть. Так приятно, что сердце застывает, а горло перехватывает. Я не могу не смотреть на татуировку белого ревущего медведя. Странный выбор. Вот тигр или змея. Ему бы подошло. Но медведь?

И еще он странный какой-то. Приглядываюсь и замечаю, что он в броне. Медведь в броне. Мне это что-то прям напоминает. Где-то я видела это. «Совсем очумела?», — ругаю себя. Похититель спит, голый, а ты сидишь, спину его рассматриваешь?

Еще на задницу посмотри. Блин, посмотрела. Ну зад как зад. Тугой, светлее, чем основная часть спины. И эта полоска, разделяющая светлое и темное, тянет прикоснуться к ней. Дура!

Так. Где его джинсы?

Он точно держит там ключи. И если не там, то где. Не в заднице же.

Я тихонько сползаю с кровати, не забыв про свои простыни, и начинаю в темноте рыскать. Мне улыбается удача, и я с замершим сердцем начинаю шарить по карманам. Нахожу презервативы, сигареты, карточку какую-то. Но ключей нет! Ничего не найдя, в бессильной злобе кидаю джинсы в сторону.

Заворачиваюсь в простыни и иду к двери, мельком взглянув на неподвижный зад. Пытаюсь в темноте нащупать хоть что-то. Где-то должен быть ключ. Ну хоть где-то. Ну пожалуйста. Я щупаю каждую трещину, каждый выступ над дверью в том числе. Спускаюсь на пол, чтобы посмотреть, может он традиционно положил ключ под коврик. Но и здесь его нет. Быстро ползу к компьютеру, но и на столе ничего нет.

— Как же ты заебала, — вырывает меня из раздумий голос, и я бьюсь головой об стол. Даже там нет. Оборачиваюсь и вижу сидящего на кровати Ломоносова. В неярком свете видно, что он раздражен, но не зол. Но самое главное не то, что я вижу его торс, кубики, что сейчас он выглядит сонным и расслабленным, настолько, что хочется к нему под бочок, поспать, а не ключи искать. Самое главное это ключи, который он держит чуть поднятой рукой.

Засада.

— Поиграем?

— В смысле? — напрягаюсь я, держа взгляд строго на ключе, что болтается на пальце. Ниже лучше не опускать. Я точно помню, что он был голый, а значит… — Как поиграть?

— Забери у меня ключ, и я выпущу тебя.

— И ты думаешь, я тебе поверю? — он поднимается во весь рост, и я отворачиваюсь, снова дурная бьюсь головой.

— Не проверишь, не узнаешь. Схватишься за ключ, я тебя выпущу.

— А если нет?

— Перестанешь будить меня посреди ночи бесполезными попытками что-то найти и сбежать, и будешь просто ждать, когда я договорюсь с твоим папашкой, — он глаза трет. — Нормально же спали.

— Ты храпишь, — бешусь я, совершенно не зная, есть ли смысл пытаться. Он выглядит таким крупным и опасным, почти пауком, плетущим сети, а я муха, легко в них залетевшая.

С другой стороны, а какой у меня выбор.