Хлопушка с прицелом - стр. 10
– Какой Тефин? – перебил Оганисян.
– Ну вот все вы как на подбор! – всплеснул руками Герман. – Горазды притворяться, что друг друга не знаете… Повесть «Коллеги» Аксенов про вас вряд ли стал бы писать…
– Да я и впрямь не знаю никакого Тефина, – пожал плечами Оганисян. – Если он режиссер, то на студии Горького такой точно не работает. А если на вашем «Мосфильме», то…
– Тефин «Полосатый рейс» снял, – устало пояснил Герман.
– А, – сказал Оганисян. – И что дальше?
– И вот он сейчас сюда придет.
– А на кой?
– Объясняю, – Герман доверительно положил руку Оганисяну на плечо. – Понимаешь, Володька возомнил себя главным в Союзе специалистом по тиграм. И у него, видишь ли, ревность взыграла, когда он прослышал, что и ты тигров снимаешь…
– А откуда он об этом прослышал? – хмыкнул Оганисян.
– От верблюда, – парировал Герман. – Не в том сейчас соль, она же суть. Просто совсем расклеился наш Володька. Надо бы его поддержать… Вот он и придет сюда ну вроде как под видом консультанта…
– Слушай, – поморщился Оганисян, – я что-то не понимаю… Что за спектакль вы с этим вашим Володькой собираетесь устроить? Я себе одну съемочную смену здесь на арене выторговал. И то потому, что у них сегодня сандень вроде… Так что не надо мне, пожалуйста…
– Да ты о чем говоришь?! – обиженно прервал Герман. – Никто тебе палки в колеса ставить не собирается… Никакого спектакля не будет – все серьезно. Володька, говорю, расклеился…
– Чего это он расклеился? – хмыкнул Оганисян.
– А пес его знает, – пожал плечами Герман. – Вернее – тигр. Тигр его знает! – И он громко захохотал.
– Ладно, – опять поморщился Оганисян, – делайте что хотите, только, чур, мне не мешать. Иначе я вас обоих отсюда выставлю…
И, увидев появившегося на арене дрессировщика, спешно зашагал в его сторону.
11
К полудню, как и обещал, пришел Тефин.
На арене к тому времени уже находились в большой клетке несколько тигров, лев и дрессировщик.
Тефин приблизился к стоящему в стороне Герману:
– Ну и в чем здесь моя консультация нужна? Вон ему дрессировщик сейчас все объясняет… А я ведь не дрессировщик никакой…
– Брось скромничать, – сказал ему Герман. – Ты ведь, старик, потрясную картину про тигров снял. И Генрих тебе за это по-белому завидует…
Тефин хмыкнул:
– Ну, раз так, пойду, что ли, с ним познакомлюсь…
Он двинулся было в сторону Оганисяна, но Герман удержал его за рукав:
– Да погоди! Потом его проконсультируешь, когда все разойдутся. А то он скромничает…
– В каком смысле скромничает? – не понял Тефин.
– Ну, совестно ему, что сам не справляется и вынужден к коллеге обращаться.
– А зачем тогда… – начал Тефин – и тут подозрительно посмотрел на Германа. – Что-то ты темнишь…
– Я? Темню?! – оскорбился Герман.
– Хорошо, – терпеливо сказал Тефин. – Подождем.
Он сел на одно из зрительских мест и стал наблюдать, как Оганисян ставит сцену.
Герман подсел к Тефину.
– Зачем ему моя консультация понадобилась? – недоуменно произнес Тефин через некоторое время. – Он и сам прекрасно справляется…
– Такой уж он, Генрих, – с гордостью за друга произнес Герман. – Вечно стремится к совершенству.
– Как и все мы, – добавил Тефин. Герман, отвернувшись, презрительно скривился.
Вскоре съемки тигров и льва закончились, и униформисты увезли клетку с арены.
Тефин приподнялся, чтобы наконец пройти к Оганисяну, но Герман снова его удержал: