Хищная - стр. 61
Мелодия заиграла, я положила ладони на плечи Максиму, он опустил свои мне на талию. Из колонок полился приятный голос Мадонны, исполняющей песню Masterpiece. Что переводится как «Шедевр». Когда-то очень давно Максим так меня называл. Я всматриваюсь в область его сердца и через тонкую белую рубашку вижу чёрные прописные буквы. А я все эти годы почему-то была уверена, что он свёл татуировку.
Нет, не свёл.
Максим напрягся с первых слов певицы, пристально посмотрел мне в глаза и сжал зубы.
— Это старая песня Мадонны, — поясняю, будто бы ему это неизвестно.
— Я знаю. Но уже очень давно не слышал.
— Я тоже. Но сейчас хороший повод переслушать ее, не правда ли?
Он ничего не отвечает, лишь шумно выдыхает и слегка опускает веки. Я аккуратно веду свои ладони от его плечей к шее и прохожусь по ней кончиками пальцев. Максим вздрагивает и снова широко распахивает глаза. Шумно сглатывает.
— Кристина… — он мягко выдыхает мое имя.
— Да, Максим? — так же мягко спрашиваю его.
— У меня дежавю.
Я ничего не отвечаю, лишь грустно улыбаюсь. Мы закончили танец молча. Максим все так же был напряжен. То прикрывал свои веки, то, наоборот, широко распахивал глаза и смотрел на меня не отрываясь.
Когда трек закончился, я поспешила удалиться, но Максим остановил меня, схватив за ладонь.
— Почему ты выбрала именно эту песню?
Я помешкалась пару секунд, размышляя, говорить ли ему правду.
— Потому что однажды мы уже под нее танцевали. И тогда эту песню выбрал ты, — я решила все-таки не врать.
Он замер. Смотрит пристально, дышит тяжело. Моя рука все еще в его руке. Наверное, кто-то из гостей может обратить внимание на нашу заминку, но и мне, и Максиму сейчас все равно.
— Я не помню этого, Кристина, — наконец выдавил из себя он.
Я лишь грустно улыбнулась.
— Я знаю, Максим.
Он сделал ко мне шаг и навис сверху. Боковым зрением я заметила, что миссис Самойлова уже метает молнии. Но, кажется, Максиму сейчас нет никакого дела до его жены.
— Кристина, — он настойчиво сжал мою руку, — помоги мне вспомнить тот год. Все говорили, что в моей жизни тогда не произошло ничего особенного, и я долго им верил. Но сейчас мне уже так не кажется. — Он шумно сглотнул. — Пожалуйста, помоги мне вспомнить мой первый год в Москве и… тебя, Кристина.
Я замерла. Максим сам хочет вспомнить, просит меня ему помочь... А ведь чуть больше недели назад, когда мы вместе обедали, он говорил, что ему уже по фиг на то, что было в 11 классе.
— Зачем, Максим? Это ведь всего лишь последний год в школе. Уроки, экзамены, выпускной... Ничего интересного.
Сама не знаю, зачем говорю это. Но горечь и ревность сейчас льются из меня ядом.
— Нет, Кристина. Там было что-то еще. И от меня все это умалчивали.
Максим уже сжал мою ладонь до боли, но я все равно не убираю ее из его захвата. Неизвестно, когда еще мне удастся прикоснуться к нему.
— Если ты вспомнишь, то разочаруешься в людях, которым все эти годы доверял. — Я мгновение медлю, но все же решаю сказать. — В частности, в своей жене и в своём лучшем друге.
Его глаза округляются в удивлении, но Максим ничего не успевает мне ответить, потому что в этот момент к нам подходит Ольга. Как же она меня все-таки боится.
— О чем толкуете? — Спрашивает с улыбкой. Неискренней.
— Да так. О том, о сём, — отвечает ей Максим, продолжая смотреть на меня и держать мою ладонь.