Ханское правосудие. Очерки истории суда и процесса в тюрко-монгольских государствах: От Чингис-хана до начала XX века - стр. 62
Это событие, датируемое в разных источниках и научных работах либо 1260, либо 1262 г., неоднократно привлекало внимание исследователей. Одни из них относят расправу Хулагу с джучидскими военачальниками к числу причин последовавшей вскоре многолетней войны Улуса Джучи с государством Хулагуидов [Али-заде, 1966, с. 27–28], другие считают ее непосредственным поводом к этой войне [Арсланова, 2004, с. 9; Закиров, 1966, с. 12] (ср.: [Веселовский, 2010, с. 143–144]). Таким образом, практически все специалисты, обращавшиеся к изучению данного события, сосредотачивались на его политическом аспекте. При этом за пределами их внимания оставались не менее значимые аспекты – правовой и процессуальный, которые позволяют по-новому рассмотреть сведения источников и даже дополнить имеющиеся у нас представления об уголовно-правовых и судебных (процессуальных) отношениях в Монгольской империи и государствах Чингисидов. В настоящем исследовании проводится историко-правовой анализ источников, сообщающих о расправе Хулагу с джучидскими военачальниками.
Указанное событие нашло отражение в исторических источниках самого разного происхождения – арабских, персидских и кавказских, что свидетельствует о его значимости и одновременно позволяет провести сравнительный анализ сообщений независимых друг от друга авторов, а также выявить юридически значимые факты.
Наиболее подробные сведения о казни джучидских военачальников в Иране приведены персидским историком Рашид ад-Дином в его знаменитом «Сборнике летописей». Он излагает события дважды в разных частях сочинения, приводя при этом противоречащие друг другу данные (что подтверждает версию о том, что «Сборник» составляла группа авторов, а Рашид ад-Дин выступил его редактором).
Первое сообщение выглядит так: «Балакан, который был в этом государстве, задумал против Хулагу-хана измену и предательство и прибегнул к колдовству. Случайно [это] вышло наружу. Учинили о том допрос, он тоже признался. Для того, чтобы не зародилась обида, Хулагу-хан отослал [Балакана] с эмиром Сунджаком к Берке. Когда они туда прибыли, была установлена с несомненностью его вина, Берке отослал его [обратно] к Хулагу-хану: “Он виновен, ты ведаешь этим”. Хулагу-хан казнил его, вскоре после этого скончались также Татар и Кули. Заподозрили, что им с умыслом дали зелья. Поэтому у них возникло недовольство [друг на друга], и Берке стал враждовать с Хулагу-ханом…» [Рашид ад-Дин, 1960, с. 81–82].
Во втором сообщении события изложены иначе: «В ту же пору скончался скоропостижно на пиру царевич Булга, сын Шибана, внук Джучи. Затем заподозрили в колдовстве и измене Тутар-огула. После установления виновности Хулагу-хан отправил его в сопровождении Сунджака на служение к Беркею. И [Сунджак] доложил об его вине. Беркей в силу чингизхановой ясы отослал его к Хулагу-хану, и 17 числа месяца сафара лета [6]58 [2 II 1260] его казнили… Затем скончался и Кули» [Рашид ад-Дин, 1946, с. 54].
Нельзя не согласиться с мнением исследователей в том, что Рашид ад-Дин, а равно и его последователи, придворные историографы ильханов, «постарались максимально затушевать сомнительные с точки зрения семейной этики деяния Хубилая и Хулагу и переложить ответственность за разжигание кровавой распри на Джучидов» [Костюков, 2008, с. 65], а также в том, что в «Сборнике летописей» имели место «обеление агрессивных действий Хулагу в отношении родственников» [Порсин, 2018