Ханская дочь - стр. 26

Постепенно дыхание ее выровнялось, сердце перестало бешено колотиться. Она ехала и ни о чем не думала. Куда, зачем? Какая, собственно, разница!

Мост через Москву-реку.

Рубиновые звезды Кремля.

Улица со смешным названием «Маросейка». Центр Москвы остался позади.

Рижская эстакада…

Тоннели, безобразные трубы, гаражи, унылые махины заводов. Гигантский супермаркет.

Это был окраинный, пролетарский район. Не снижая скорости, Вика проскочила и его.

Москва кончилась.

Пригород.

Бетонный забор.

Еще один подмосковный городишко.

Опять забор.

Деревянные домики за деревянными заборами. Деревня, что ли?

Вика ехала уже довольно долго. Она ни о чем не думала, не хотела думать. Пока она едет, ни о чем думать не надо.

Дорога испортилась. Фонари горели не везде.

Лес.

Лес.

Кажется, блеснуло серебром озеро – там, между черными деревьями…

Деревня.

Поле.

Она ехала уже часов пять, шесть. Краешек горизонта зарозовел. Сплошные кол-до-би-ны…

На указатели Вика даже не смотрела.

Зачем? Не имеет значения. Плохо только одно: волосы лезут в глаза. И руки устали. О-о, как устали руки! И глаза. Глаза тоже очень устали!

Впереди, в небольшой низинке, клубился туман. Вика въехала в него, не снижая скорости. Дороги почти не было видно, она ехала по наитию, боясь остановиться.

Солнце уже поднялось над горизонтом, подсветило клубы тумана золотисто-розовым огнем. Что там впереди – деревья, дом? Нет, вроде что-то движется?

Вика хотела сбавить скорость, но в этот момент в тумане очень четко вырисовался силуэт лошади.

– Ой, мама… – в ужасе прошептала Вика, очнувшись от своего многочасового транса. Лошадей она панически боялась, хотя здесь, в салоне автомобиля, с закрытыми окнами, ей ничего не угрожало. Лошадь при всем желании не могла до нее добраться, но Вика об этом не думала.

Какая огромная, длинная у лошади морда… Настоящее чудовище! Вне себя от ужаса, Вика дернулась, выпустила руль. Машину закрутило. Все это заняло какие-то доли секунды. И в одно из этих крошечных мгновений Вике показалось, что на лошади кто-то сидит. Всадник. Нет, всадница! Волосы длинные, до поясницы, и как будто заплетенные во множество кос…

Лошадь с длинноволосой всадницей исчезли так же стремительно, как и появились. Будто их и не было. Ничего не было. Мираж. Сон, приснившийся наяву, вечный Викин кошмар…

– А-а-а! – заорала Вика, кружась в тумане.

Перед ней вдруг появился столб с надписью «Овражки», полетел ей навстречу. Вика не услышала, а скорее почувствовала удар. Почувствовала, как вылетает вслед за лобовым стеклом из машины.

Потом она все-таки услышала рядом с собой грохот, скрежет, треск. Сквозь закрытые глаза багровым отсветом мелькнули языки пламени.

Домработница Нюра вошла в квартиру Бортниковых, своих хозяев, ровно в восемь ноль-ноль. У нее был свой ключ от двери.

Повесила на отдельную вешалку свой плащ и сразу же обнаружила беспорядок – обувь разбросана, в гардеробной полный разгром. «А, это Виктория Пална в гости вчера собиралась! Ох, и шмотья у нее – на десять жизней хватит!» – улыбаясь, покачала головой Нюра.

Побросала валяющиеся на полу вещи в гардеробную, дверь туда прикрыла – потом все развесит-разложит, сейчас главное – завтрак приготовить.

Но на всякий случай решила пробежаться по комнатам – мало ли что, может, требуются какие-то экстренные меры.