Хамыш - стр. 28
— Как раньше уже не будет, — цитирует он — Ник не боится бабушку, а жалеет...
Весь класс взрывается от смеха, смотрит на Алфёрова. Последний злобно сверкает глазами на Федю.
— Ой, не Ник, а Николенька! — хлопает себя по лбу Федька, краснеет до кончиков ушей и запинаясь продолжает — Бабушка плачет по своей умершей дочери, его маме...
Все как по команде вдруг обращают на меня внимание, затем смущённо отводят взгляды в стороны... Будто я какой-то дефектный, меченый или заразный!
***
Во время большой перемены выхожу на задний двор и замечаю те же вороватые взгляды своих одноклассников.
Их короткие перешёптывания и жалостливые улыбки в мою сторону вызывают во мне какую-то смутную, но страшную догадку.
Посередине площади вижу Лильку, почему-то в компании крутых девчонок из параллельного класса.
Этих поверхностных выскочек она при мне обычно высмеивала и презирала, а сейчас стоит с ними чуть ли не в обнимку?!
— Это он, да?! — вполголоса спрашивает её их главная в банде, блондинка с двумя ярко-розовыми передними прядями, в кожаной мини-юбке и кольцами по всему правому уху. — Бедный мальчик, может скинемся, пригласим его куда-нибудь, отвлечём, а? — лопается её жвачный пузырь
— Дура что ли, говори потише! — шикает на неё Лилька — Ты б ещё пальцем в него ткнула!
Не выдерживаю любопытства и иду прямо на них.
Лилька отделяется от них и идёт мне навстречу.
— Привет, Сём!
— Привет, Лиль. Чем страдаешь?
— Да ничем.
— Ясно.
— Сём... А как ты? Мама рассказала, что к вам заселилась бабушка?!
— Да, а что?
— Просто я... Я очень сильно переживаю за твою маму! Мы... Могли бы навестить её вместе в хосписе?
В моих глазах всё вдруг темнеет, а внизу живота взрывается надутый до предела огненный шар.
В груди всё горит и просится наружу...
— Какой ещё хоспис?! Она просто поехала в Центральную на новые процедуры!!!
— Сёмочка... С-Ё-М-А-А-А, — истерично кричит она, забегает вперёд, преграждает дорогу и упирается ладошками в мою грудь — Да подожди же ты! Я... Я же не знала, моя мама мне так рассказала! Я правда не хотела тебя обидеть, клянусь! По секрету рассказала только Таньке, а та оказалась настоящим треплом и...
— Мне неинтересно, дай пройти.
— Ну прости меня, пожалуйста, умоляю!
— ОТ-ВА-ЛИ, — с небывалой ненавистью толкаю её назад и поворачиваю за угол, где всё привычно и понятно.
Гарри и Алекс резко отделяются от стены, а Ник спрыгивает с турника.
Алфёров не мигая смотрит прямо в глаза, когда приближается своей развязной, типа бандитской походкой.
— Соскучился? — сплёвывает он харчок мне прямо под ноги.
Оба его подпевалы хватают меня сзади за локти, тупо хихикают и не дают вырваться.
— Нииик, — взывает Гаррик — Можно сегодня я ему врежу, а?
Алфёров пригвождает своего белобрысого шакала таким убийственным взглядом, что тот застывает и даже больше не ржёт надо мной.
— Он мой, — рявкает Ник и с размахом заносит правый кулак, но в нескольких сантиметрах от моего лица останавливает.
Пацаны гогочут. Кроме него и меня...
Мы пристально смотрим друг другу в глаза, пока он первым не выдыхает мне в лицо что-то новенькое:
— Как же ты достал меня своей вечно кислой мордой!!! Хочешь, чтоб тебя реально все пожалели???
От его внезапного удара ногой я сгибаюсь пополам.
В моём животе всё горит и жутко болит, но я не плачу...