Хамыш - стр. 27
В этот апрельский светлый понедельник мне хочется разорвать свою бабушку на части и выкинуть из своей комнаты.
По возвращению домой я полночи играл в приставку, чтобы не заснуть и, таким образом, избежать своего возможного болезненного просыпания в 03:03.
К четырём утра сон всё-таки сморил меня!
Нехотя поворачиваюсь к ней и почему-то с вспоминаю вчерашнюю сказку Хамыша. — не без содрогания!
Неправильная страшная история про Принцессу и Королеву!!!
Всё моё тело странно ломит, а голова разрывается от внутреннего жара...
Кажется, я весь горю?!
Марьиванна дотрагивается до моего горячего лба и командует:
— Открой рот. Быстро! А-А-А... Так, я кому сказала?!
С трудом открыв веки-гири, я мотаю головой и отмахиваюсь от её маленьких костлявых рук, сжимающих мои скулы.
— Пошире и поживее, н-у-у-у! Так, гланды чистые, язык тоже! Выпьешь парацетамол, и я отвезу тебя ко второму уроку!
— Я не хочу в школу!
— Никаких «не хочу». В твоём возрасте я ходила в школу в любую непогоду и не с такой высокой температурой. Марш в ванную, одеваться и на кухню завтракать!
Боже, как же она меня уже достала за последние три дня!!!
У гардероба я спотыкаюсь об тисовый сучок. Что за чертовщина??? Только вчера я спилил его, сравняв с паркетным полом. А сегодня этот проклятый зелёный отросток проглядывает во всей красе на том же самом месте!
Со злости я дёргаю его так, что отлетаю в сторону и только тогда замечаю все красные, скатившиеся в углы ягоды старого тиса.
Значит, вчера ночью Хамыш действительно приходил за мной!
Бабушка ставит передо мной на кухонный стол ненавистную овсянку, чай с малиной, стакан с водой и одну таблетку.
— Пей! Кому говорю! — рявкает ведьма.
Мне не нравится её генеральский тон. А её горячую полезную овсянку так бы и размазал по стенке перед её лицом!
— Сегодня вы уедете, — провокационно смотрю в её вытцветшие голубые глаза и не могу скрыть свою триумфальную улыбку — Сегодня мама вернётся, и всё будет как раньше!
— Как раньше, увы не будет...
— Что вы имеете в виду?
— Мама с тобой ещё не говорила?
— О чём?
Бабушка пристально смотрит на меня, её глаза вдруг наполняются блеском, а тонкие брови скорбно сходятся над переносицей.
— ЧТО должна была сказать мне моя мама???
— Что ВСЁ у нас троих будет хорошо, внучек!!!
Я не верю в её внезапную, какую-то натянутую бодрость, с которой она громко подгоняет меня на выход.
Всю дорогу в школу мы едем в абсолютном молчании. Бабушка даже не пытается его как-то прервать, как и не додумывается включить авторадио...
— Веди себя прилично, — вручает мне всего лишь одно яблоко и крупную купюру на обед — Домой вернёшься сам, а я поеду-заберу маму и поухаживаю за ней дома. Сёма, смотри, после школы прямиком домой, понял?!
Звонок прозвенел пять минут назад...
Мнусь перед дверью, в горле всё вдруг пересыхает от волнения и стыда.
Это моё самое первое опоздание за последние три года!!!
Семёновна замирает, когда захожу на её второй урок литературы. Она удивлённо вскидывает брови поверх очков, будто меня не должно быть здесь... Через секунды спохватывается и понимающе кивает мне.
Быстро прохожу на своё предпоследнее место в среднем ряду и стараюсь не шуметь, когда достаю учебник, тетрадь и пенал.
Семёновна подбадривает Федю Лескунова пересказывать дальше прочитанное им «Отрочество» А. П. Чехова.