Гугеноты - стр. 19

Лесдигьер вздрогнул и торопливо развернулся к выходу.

– О Бог мой, я оставил их на улице! – тревожно воскликнул он. – Они же наверняка ждут меня, а если их обнаружат эти сумасшедшие, то сразу догадаются, где я! И тогда несдобровать ни моим собакам, ни мне, ни вашему дому…

– Я как раз собиралась поговорить с вами об этом, – задержала юношу служанка, – но, кажется, хозяйка сама намерена вам все объяснить. Видите, она уже спускается сюда, – с этими словами служанка упорхнула в одну из комнат.

Лесдигьер бросил взгляд в сторону лестницы. По ступенькам и впрямь спускалась дворянского облика особа лет двадцати-двадцати двух в строгом, с наглухо застегнутым (согласно испанской моде) воротом платье. Шею дамы украшали белые брыжи, на плечи был накинут голубой кашемировый плащ, вытканный узорами, а пышную прическу венчал розовый головной убор со страусиными перьями и аграфом. В зеленых глазах светилось любопытство. Чуть вздернутый носик, легкая улыбка на тонких губах. Не дама, а воплощенное достоинство. Такой увидел хозяйку дома юный провинциал.

– Так вот он каков, возмутитель спокойствия, – с улыбкой, обнажившей ровные белые зубы, произнесла женщина на идеальном французском, чем тотчас опровергла предположение юноши о ее испанском происхождении.

– Прошу прощения, сударыня, что вынужден предстать пред вами в столь ужасном виде, – поприветствовал Лесдигьер хозяйку поклоном, давшимся ему с большим трудом, – но, видит Бог, в схватке, поспособствовавшей этому, силы были слишком неравны. Иначе мне не пришлось бы краснеть за свой непривлекательный наряд перед столь прекрасной дамой.

Это была первая женщина благородного происхождения, которую он увидел и с которой заговорил с тех пор, как покинул отцовский дом.

– Не надо оправдываться, мсье, – ответила незнакомка. – Мне уже обо всем хорошо известно.

– О, если бы я имел возможность отомстить за свое позорное унижение…

– Об этом нечего и думать, – перебила его дама. – Прежде вам надо укрыться в другом месте, хотя бы на время. Вы не должны больше появляться на этой улице, иначе они вас узнают и тогда уже непременно убьют.

– Что же мне делать? – спросил Лесдигьер.

– Не беспокойтесь, я обо всем подумала, – заверила его незнакомка. Теперь они стояли на одной площадке и с любопытством рассматривали друг друга. – В доме моей подруги… или, вернее, в доме особы, которую я очень хорошо знаю, вы будете в безопасности.

– Чей же это дом?

– Весьма высокопоставленной особы, смею вас заверить.

Лесдигьер вспомнил вдруг предсказание цыганки.

– А кто она? Уж не королева ли?

– Нет.

– Кто же?

– Мсье очень любопытен.

– Разве в Париже это считается пороком?

Дама одарила его игривым взглядом и засмеялась:

– Ее зовут Диана де Франс.

Лесдигьер непонимающе похлопал глазами и, поскольку названное имя ничего ему не говорило, не удержался от очередного вопроса:

– А кто она?

Незнакомка удивленно вскинула брови:

– Сударь, вы что, с Луны свалились?

– Нет, мадам, не с Луны, – устало произнес Лесдигьер, перенеся тяжесть тела на перила лестницы. – Я прибыл с юга. В Париже впервые, добрался только сегодня…

– Вот как… И вы не придумали ничего умнее, сударь, как затеять на площади города, куда прибыли впервые в жизни, ссору с незнакомыми людьми?

– Всему виной проклятый монах с его лживой проповедью.