Грязные игры академии Даркледж - стр. 27
— Это обязанность лекаря — помогать всем страждущим, — признаюсь с легкой улыбкой. Пусть я сильно устала, но все же довольна проделанной работой. Отец может мной гордиться, я не посрамила честь Аспенов. — Любая на моем месте поступила бы так же.
— Неправда, — возражает Рамон с легким укором. — Ты проявила храбрость, согласившись помогать. А еще потратила много сил.
Он касается моих щек, заглядывает в глаза. Его шероховатые, натруженные ладони, оказывается, могут быть такими нежными.
— Ты бледна. — Голос его сейчас не командный, а спокойный и необычайно мягкий. Он окутывает меня, точно теплый плед в зимнюю стужу. — Хочешь, я провожу тебя домой?
«Да!» — хочу крикнуть, но понимаю, как сильно рискую. И дело даже не в том, что отец или кто-то из его знакомых может увидеть нас вместе. Этого я не опасаюсь, хотя стоило бы.
Гораздо больше я переживаю за собственное сердце. Не знаю, как удается Рамону заворожить меня одним прикосновением. Мягким тембром чувственного голоса. Но чем дольше я нахожусь рядом с ним, тем сильнее понимаю героинь дамских романов, падающих в обморок рядом со своими рыцарями. Я словно плавлюсь, все тело превращается в мягкое, податливое желе.
И это чувство пугает меня.
— Спасибо, я лучше сама, — отказываюсь не своим от напряжения голосом.
И тут же жалею о сказанном. Все во мне кричит, умоляет о том, чтобы еще ненадолго остаться рядом с этим мужчиной. Но рациональный ум подсказывает: чем дольше буду с ним, тем тяжелее будет расстаться. Я не должна привыкать. Не должна доставлять себе лишнюю боль. Боевая магия и боевые маги — табу для меня.
— Утром ему нужно будет поменять повязки. — Я вовремя вспоминаю о Расти, и это слегка отрезвляет. Все правильно, надо думать о нем, а не о его напарнике. Работа лучше всего поможет отвлечься от запретных мыслей. — А вечером я осмотрю его и подпитаю магией.
— Ты просто золото, цветочек, — заявляет Рамон.
Застарелые шрамы на его лице растягиваются, когда он улыбается. Но это нисколько не портит его, скорее наоборот. Между прочим, побывав в обществе «Цветов» Даркледжа я краем уха услышала, как они отзываются о господине Вудсе. Многие девушки были бы не против закрутить с ним роман. Они восхищены его фигурой, мужеством и той страстью, с которой он выступает на стадионе.
Вот только речь о долгих отношениях с продолжением не ведет никто. «Цветочки» хотят завести с Рамоном интрижку, но не готовы представлять его родителям в качестве избранника. О нет, для этого они выберут кого-то из его богатых и знаменитых учеников — некромагов или лекарей.
Думаю, Рамон Вудс знает об этом. Оттого и сейчас понимающе кивает и выпускает меня из рук. Отходит на несколько шагов, а я покачиваюсь, точно потеряв опору. Щеки мои еще пылают от его легких прикосновений. А сердце стучит так громко, что, кажется, может перебудить пол-Даркледжа.
— Спокойной ночи, Ноготок, — желает он и отворачивается, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
— Спокойной, — проговариваю упавшим голосом.
И, едва не плача, спешу оставить жилище Расти. Мне нет места в казармах боевых магов. Для меня эта тема запретна.
В жизни Рамона Вудса мне тоже нет места.
О, если бы я могла выбирать. Если бы у меня было такое право. Наверное, тогда я не постеснялась бы признаться всей округе, что влюбилась. Как дура — с первого взгляда. Забыв о том, как смеялась над подобными признаниями других девчонок. Мне казалось, глупо сохнуть по мужчине, с которым ты лишь пару раз обменялась взглядами.