Грязь - стр. 37

Машина трогается с места, а я стараюсь убедить себя, что выдержу.

Неделя. Несколько дней.

Нужно вытерпеть. Выхода нет.

И тут меня будто током бьет.

Крупная ладонь опускается на мое бедро. Рефлекторно веду ногой, стараясь сбросить его руку, но Каримов держит крепко.

Бросаю на него взгляд.

Урод и бровью не ведет.

Приходится дотронуться до него самой. Нервно обхватываю массивное запястье, пробую убрать от себя подальше.

Тут он ловко перехватывает мои пальцы, переплетает со своими. И в следующую секунду моя ладонь оказывается прижата к его бедру.

Дергаю рукой. Бесполезно. Снова пытаюсь освободиться, но ублюдок не позволяет отодвинуть руку даже на миллиметр.

Так и едем дальше.

– Мне нужно разобрать заметки на телефоне, – говорю.

Он поворачивается и ловит мой взгляд.

– Разбирай.

Выразительно киваю на мою ладонь, зажатую в его лапище.

– Так – неудобно.

Каримов никак не реагирует. Опять переключается на дорогу. И невозмутимо удерживает мою руку.

Достаю мобильный. Но ему без разницы. Отпускать не намерен.

Вся дорога проходит в напряжении.

Облегчение накатывает, когда наконец могу выйти из машины, отгородиться от Каримова.

Только выдыхать рано.

– Ужин подали, – заявляет Каримов, заставляя меня замереть перед лестницей.

Невольно закусываю губу.

– А я уже, – сглатываю и поворачиваюсь к нему. – Поужинала с подругой. И мне надо заниматься.

Молчит.

Отворачиваюсь. Стараюсь поскорее подняться по лестнице.

– Тогда я сам у тебя поужинаю, – долетает в спину.

– Но я…

– А ты занимайся.

Вскоре Каримов располагается в той комнате, которую для меня выделил. Ужин ему накрывают именно тут. Рядом с диваном, где я усаживаюсь, чтобы закончить свой рисунок.

И пересесть как назло некуда.

Конечно, здесь несколько кресел, стулья, но там либо свет не так падает, либо просто неудобно. Только на этом диване могу устроиться как мне нужно.

Можно и потерпеть. Пока он здесь. Побыть в непривычной позе.

Но я же буду отвлекаться. Не смогу сосредоточиться на работе. А так хотя бы есть шанс, что увлекусь, отключусь от реальности, перестану замечать этого урода рядом.

Остаюсь на диване. Открываю нужный файл. Пару раз касаюсь экрана, как вдруг вибрирует мой телефон.

Мама.

Крепче сжимаю мобильный. Откладываю планшет. И принимаю вызов, отхожу подальше, в ванную комнату.

При этом ублюдке говорить не смогу.

– Да, мам, – роняю. – Все хорошо. Сейчас… ужинаем.

Даю понять, что не одна. Хотя тут и в самом доме может быть прослушка. Уединиться негде.

Мы немного общаемся, а после прощаюсь с мамой. Возвращаюсь обратно.

Вот бы Каримов уже наелся и убрался отсюда. Клацаю что-то на экране, абсолютно бездумно. Даже смотреть в сторону стола не хочу, но приходится.

Прячу телефон в карман и поднимаю взгляд.

Каримов стоит с моим планшетом в руках. Мрачный. Напряженный. Смотрит на экран. Будто в одну точку.

Да как он… почему трогает мои вещи?

Ничего не получается сказать, ведь ублюдок резко бросает:

– Это что, блядь, такое?!

Черные глаза буквально вгрызаются в меня.

– Мой планшет, – отвечаю ровно. – Положи его обратно. И пожалуйста, больше никогда не бери мои личные вещи.

Каримов шагает вперед, а я невольно отступаю.

Вид у него жуткий. Глаза горят, рот кривится в зверином оскале. Непонятно, что его настолько сильно взбесило.

Вроде же спокойно сидел за столом, когда я уходила.