Грязь - стр. 9
– Это что блядь такое? – мужчина кричит еще громче. Из его рта вылетают густые слюни, часть из которых остается на подбородке.
Тарас оглядывается, словно комната ему не знакома. В повседневности ребенок старается держаться подальше от отца и его помещения. Даже когда мужчина уезжает на вахту, в комнату заходит только мать. Она раскрывает плотные шторы, пускает воздух с улицы, сквозь грязь и пыль пробивается свет. Она собирает окурки, пустые, хаотично разбросанные бутылки, быстро протирает пол и спешно покидает помещение.
– Что? – ребенок говорит тихо и не поднимает голову.
– Ты можешь говорить как мужик? Чё ты там мямлишь? Цтё, цтё!
– Что? – в этот раз громче, но все также неуверенно с дрожью в голосе произносит мальчик.
– Пыль! Грязь! Пока я там въебываю, зарабатываю деньги, вы тут даже порядок навести не можете. Где мать? Она пошла в чипок?
– Мама ушла. В магазин, – ребенок по-прежнему прячет глаза.
– Я вас блядь проучу! Ну, зайди, сын, давай поговорим.
– Можно я пойду? – Тарас разворачивается, и делает робкий шаг.
– Тарас, ты че? А чего ты одет, как заморыш, грязный какой-то. Где майка, что я привез?
– Мама прибрала к школе.
– А, мама! М-а-а-а-а-ма, – протягивает мужчина, – То есть она мама, а я хер собачий!
Из рук мужчины выпадает дымящий окурок, но он не обращает на него внимания. Окурок падает на пол и разбрасывает горящий оттенками красного фейерверк. Мужчина подходит к ребенку, хватает за руку и резким движением дергает вглубь комнаты. Легкое тело пролетает два метра и с характерным грохотом падает на пол. Мальчик группируется, ползет на корточках в дальний угол, крепко прижимает колени к груди и зажмуривается.
Скрип двери, три плотных шага, разворот, звук чирканья спички о коробок, за ним второй, запах сигаретного дыма, скрип кровати.
– Че тут мать делает, пока меня нет? – изо рта мужчины вырывается клуб едкого дыма. Ребенок медленно поднимает испуганные глаза, но не слышит вопроса.
– Мать че делает? Куда ходит или сюда кто заходит?
– Не знаю, – шепчет Тарас.
– Ты, маленький ублюдок, все знаешь. Я же вижу, я всегда все вижу, – мужчина выдавливает очередное облако, – И мне сейчас все расскажешь.
– Я правда не знаю, правда не знаю, – глазки ребенка бегают в поисках укрытия. Мужчина заносит над головой длинную сухую руку, мальчик срывается и на корточках скачет в сторону двери. В середине пути его настигает резкий и хлесткий удар. Ребёнок скользит по деревянному полу и выдыхает звук, скорее, безнадежности, нежели крика.
– Сюда иди, сученыш! – мужчина звереет, – Кто блядь к мамке ходит! – он бьет ребенка по спине. Детское тело взвизгивает, принимает позу эмбриона и закрывает голову руками.
– Значит по-хорошему не хош, – два шага, спичка, глубокий вдох, снова резкий запах сигарет.
– Пока меня нет эта тварь развлекается. Нарожала ублюдков, а где уважение! – удар стакана о стол, журчание жидкости, спичка, глоток, глубокий вдох, дым.
– Запомни, сын, самое главное, что есть у мужчины – уважение. Если узнаю, что ты мне соврал, убью. Никому не позволю …, – глоток, второй, третий, скрип пружин.
Ребенок позволяет себе пошевелиться, только когда слышит громкий, глубокий, булькающий храп. Мальчик лежит неподвижно, прислушивается. Он медленно поднимается на колени, не моргая смотрит на кровать, ползет к двери. Он знает каждую доску, каждый гвоздь, он обходит опасные участки, но одна из досок предательски скрипит, Тарас замирает, на пол падает, смешанная с кровью, капля пота.