Гроза пустошей - стр. 5
– Ну, пусть чокнутого. Даже чокнутый может разок сказать правду, – не сдавалась Хайки. – Я чувствую, что это ты. Это же видно!
Она начала отряхиваться, покрывая Гурга негромкими ругательствами. Одежда выглядела жалко, но взгляд у девчонки горел торжеством.
– Как хочешь, chica.
– Ты один из мастеров дзен. Ты…
Догадка осветила лицо Хайки, и она замерла на середине движения, но договорить не успела.
– Ястреб Джек! – зарычал кто-то снаружи.
Дверь в кабак застонала под ударом мощной ноги, и в «Харчи на славу» ввалилась толпа охотников за головами.
– Хватайте его! За него дают десять кусков!
Десять кусков! Матерь Божья… Да на эти деньги можно до конца жизни залечь на дно где-нибудь в тиши или устроить в Хаире кинотеатр, как в былые времена, когда люди еще ценили искусство.
– Теперь не уйдешь, сукин ты сын!
Пули разнесли столы и часть опор у входа, я еле успел упасть на пол. Гург, наверное, схватился за сердце, увидев такое неуважение к делу всей его жизни, но я полз по полу, так что лица бармена не разглядел. Щепки летели в разные стороны, миски раскалывались, грохот стоял невероятный.
– Сдавайся или сдохнешь, – произнес невидимый из-за балки, за которой я попытался обосноваться, главарь. – Я за тобой всю пустыню проехал, пустым возвращаться не собираюсь. Все вон из бара!
Разумно оценив свои шансы, невзрачный мужик не стал ломаться, поднял руки вверх и начал медленно продвигаться к выходу. Пена все так же текла по волосам, так что вид у него был не слишком угрожающий. Разноцветные глаза смотрели миролюбиво, даже глуповато.
– Я сказал: все выходят из бара! – заорал охотник, выстрелив в стену. – Не валяются под столами, не пытаются достать оружие, а мирно покидают здание. Но это касается лишь тех, кто хочет сохранить мозги внутри черепа.
Вскоре все мы оказались снаружи, хмуро щурясь на солнце пустошей, – с десяток рассерженных и настороженных мужчин неопределенного рода деятельности, несколько недовольных женщин не одобрявшегося в былые времена поведения и Хайки, словно вишенка наверху взрывоопасного торта. Наше пойло и похлебку изрешетили пулями, но хотя бы кабак Гурга остался цел. Я испытывал к зданию сентиментальную привязанность. Такую острую похлебку нигде больше не найдешь – аж пар из ушей валит, да и широкие скамьи были мне по душе.
Двое пьяненьких караванщиков прислонились друг к другу, чтобы не упасть, пиро почти растворилась за каким-то громилой, усердно излучая безобидность. Когда она хотела, умела казаться милой. Охотники неосмотрительно держали нас на прицеле, и у некоторых начали шалить нервы, а пальцы сами тянулись к оружию. Никто не любит, когда его отвлекают от обеда, так что перестрелка близилась.
Десять кусков… Сумма ошарашивала. Я все никак не мог перестать о ней думать. Грандиозное количество нулей навалилось на меня, как падающий небоскреб. Что же сделал этот больной ублюдок?
– Ну что, Джек? Ощущаешь, как твои духи от тебя отвернулись? Удача никому не сопутствует вечно. Мне сказали, что если ты будешь вести себя тихо, можно привезти тебя живым, – главарь охотников расхаживал вокруг сидящего на земле преступника.
Стоит ли говорить, что сел он туда не по своей воли, а получив хороший хук в живот? Хищные зеленоватые глаза охотника недобро и мстительно сверлили пленника. Их с Ястребом Джеком связывало общее прошлое, добавлявшее в торжествующую насмешку главаря целую плошку яда.