Гром гремит дважды 2. Турнир - стр. 31
— Господин Вейж, — прорычал директор. — Я бы попросил вас... Если уж ночные тренировки необходимы — не оставляйте своих подопечных без присмотра! Или я буду вынужден подать рапорт о ненадлежащем исполнении обязанностей. Повезло вам! — крикнул он нам и вышел из зала.
Я давился смехом. Вейж положительно был бессмертным. Взять и так запросто, при учениках, сравнить непосредственного начальника с нежной девицей, упавшей в обморок при виде капельки крови — это нечто. Но когда Вейж двинулся к нам, смех быстро испарился. Палка в его руках легко разделилась на две половины.
Мне удалось уклониться от удара. Джиан был не столь расторопен — ему досталось по шее.
10. Глава 10. Преданные фанаты
День турнира подкрался незаметно. Каждый день, закладывая на пару с Джианом в бассейн ненавистные брёвна, таская вместе с ним уголь для растопки котлов, вдыхая горячий пар и угольную пыль, а потом, когда закончится рабочий день, тренируясь после отбоя, я думал: это будет длиться вечно. Ни краю, ни конца этой пытке не видел. Дни на календаре в борцовской комнате (куда меня время от времени всё-таки заносило) менялись, будто издеваясь. Сегодня одна цифра, завтра — другая. По идее, перемены эти должны были означать приближение заветного дня, однако по факту существовал лишь один день: сегодняшний. А каждый сегодняшний день существовали только брёвна, котлы и горячий пар, пока на улице светло, и тренировки до упаду, пока все остальные спят. Кажется, за этот месяц я даже ни разу не встретился с Ниу. В смысле, по-настоящему...
И вот внезапно день турнира настал. Как-то вдруг. Хотя ещё накануне, когда Джиан поплёлся в корпус, у меня состоялся такой разговор с Вейжем. Мы сидели на улице, у закрытой двери в зал, и я сказал что-то в духе: «Kakzheyazaebalsya». Материться, понимая, что тебя никто не понимает — был в этом какой-то странный оттяг. Борцы, что посмелее, поначалу пытались меня переспрашивать, потом забили. Со мной вообще предпочитали лишний раз в разговоры не вступать. А Вейж никогда не переспрашивал. То ли следовал пунктам из заповедей борца, о которых я не знал, то ли пытался таким образом втихаря выучить русский, то ли просто наслаждался звучанием. В случае с Вейжем я ничему бы не удивился.
— Ты и Джиан поедете на турнир свежими и отдохнувшими, — сообщил мне Вейж. — В отличие от остальных борцов.
— Смешно, — оценил я. — Интересно, что ж вы на тренировках с остальными делаете, если даже мы будем свежими и отдохнувшими.
Вейж улыбнулся. Он часто улыбался и часто кивал. Может, поэтому рядом с ним было как-то спокойно и надёжно. Вейж не рвался в битву с обстоятельствами, как я, не стремился перегрызть судьбе горло. Он по-буддистски принимал любое дерьмо. Улыбался ему. Кивал. С одной стороны, хотелось бы такому научиться. А с другой...
— Остальные ждут, — сказал Вейж, безмятежно глядя в небо, на котором уже можно было прочитать признаки зарождающегося рассвета. — Ожидание терзает их сердца дни и ночи. Тревога изматывает их. Они бы рады тренироваться и ночами, но я категорически запретил. У каждого свой путь. Ваш путь привёл вас сюда. Их путь лежит через другие земли.
— А чего они так беспокоятся? — спросил я. — Вроде не в первый раз. Почти все уже ездили.
— Говорят, в этот раз правила турнира будут более жёсткими, — всё так же безмятежно сказал Вейж. — После смерти главы клана пришлось многое пересмотреть, так всегда бывает при смене власти. Рентабельность школ оказалась под вопросом. И если производство вполне себя оправдывает, приносит пусть небольшую, но прибыль, то содержание двух десятков борцов в каждой из школ — выгода сомнительная. Борцов нужно хорошо кормить. Тренировать. Борцов нужно развлекать, чтобы они чувствовали своё отличие от других. И вместе с тем борцы — всё-таки нужны. Чтобы пополнять ряды солдат клана. Чтобы показывать остальным ученикам, что есть, куда стремиться.