Гримасы навязанной молодости. Вторая книга трилогии «Неприкаянная душа» - стр. 8

Мне стало не по себе.

– Карлос! – вскакивая на ноги, по-мышиному пискнула я.

– Не кричи, – попросил меня сдавленный голос, будто пробивающийся сквозь пуховую подушку.

– Кто вы? – пробормотала я, повинуясь просьбе незнакомца. Или незнакомки.

– Соседка, – едва прошелестело возле моего уха, – Элеонора Ивановна.

– Ее убили, – покачала головой я.

– А душа, слава Богу, жива, – продолжало нашептывать привидение.

– Чем я обязана приходу дорогой гости в столь неурочное время? – постепенно успокаиваясь, преувеличенно вежливо поинтересовалась я.

– Самое время для покойников, – хмыкнула тень и неторопливо приблизилась к собеседнице.

– Так кто же лишил вас жизни и за что? – с содроганием отодвигаясь от холодной пустоты, оставшейся после материального существа, настороженно уточнила я.

– Лебедун, – пожаловалась бывшая соседка, – чтобы обокрасть. Лысый амбал, похожий на невысокий шкаф, позвонил в дверь и сказал, что меня дожидается на лестнице Игорь Иннокентьевич. Я и вышла. Только названного товарища там не оказалось, а возле мусоропровода жертву поджидал убийца.

– Как он выглядел? – резво осведомилась я.

– Скелетообразный великан, – уныло промолвил вакуум.

– Что у вас украли? – проникаясь острой жалостью к горемычному призраку, величественно изрекла я.

– Редчайшие драгоценности, доставшиеся по наследству от прабабушки, которая служила фрейлиной у матушки императрицы, – по-детски всхлипнул фантом.

– Вы – дворянка! – от неожиданности присвистнула я. – А кто такой Игорь Иннокентьевич?

– Возлюбленный, – тяжко вздохнула любвеобильная старушка, – фамилия его Евсеев. Хитрый дед и навел грабителей на мои сокровища, которые в настоящее время лежат у него в комоде по адресу…

И она назвала место хранения краденого добра.

Грохот падающего стула заставил нас повернуть головы к двери. Возле нее стояли члены моего семейства, то бишь Карлос и кошки и, округлив глаза, с ужасом взирали на говорящее привидение, которое, проигнорировав непрошеных зрителей, спокойно опустилось на пол и грустно прошептало:

– Пять лет назад, похоронив сына и дочку, разбившихся в авиакатастрофе, осталась я одна на всем белом свете, Алисонька, а в ближайшее время смогу уйти к своим близким лишь в том случае, если ты найдешь мои сокровища и, продав их, поможешь нуждающимся в средствах людям. Знаю, что ты все сделаешь правильно.

– Хорошо, – буркнула я, с удивлением наблюдая постепенное исчезновение выходца с того света.

Так тает мороженое в микроволновой печи.

Утро выдалось холодным и пасмурным. Накрапывал мелкий осенний дождичек, прохожие облачились в демисезонные одежки, нацепили на макушки всевозможные головные уборы. И это май! Средняя полоса России не видит настоящей весны, да и лета у нее практически нет: месяц-два, не больше. Впереди замаячила аптека, я ввалилась в ее зияющую пустоту и подошла к прилавку. Необходимо было купить несколько препаратов, которые должны постоянно находиться в любой уважающей себя домашней аптечке. Сверкающая витрина учреждения, призванного служить здоровью нации, напоминала элитный бутик, в котором отовариваются лишь немногочисленные высокооплачиваемые слои населения. Худенькая бабушка переминалась с ноги на ногу возле высокомерных медикаментов с немыслимыми для нее ценниками и сморкалась в мятый платочек. Рядом с ней примостилась юная мама с очаровательным малышом на руках.