Грибы Среднерусской полосы - стр. 33
– Было дело, – легко согласился Игнат.
Вздохнув: придется рассказать о неприятных вещах, после чего он вряд ли он сможет засунуть в себя еще одну такую же отменную булочку, а он и вкус их успел позабыть.
– Как все произошло?
Валерий Егорович недоумевал: почему он легко сознался, зная, чем ему все грозит? Щелчок пальцами, и кормить Игнату собак уже этой ночью в ближайшем лесу. Ну крут он, никто и не спорит, но Игнат не может не понимать своего положения. А может за ним действительно стоит таинственная «Третья сила»? О которой мало что знают, но откровенно побаиваются практически все.
– А как бы вы поступили на моем месте? Эта мразь предлагала купить горсть зубов с золотыми коронками, и на них была кровь. Мне продолжать?
– Не надо.
Человеку с золотыми зубами должно быть не меньше восьмидесяти: мода на них прошла много лет назад. И крови не должно остаться: из трупов она не течет. А если течет, только из свежих.
– Там вроде несколько жертв было.
– Я предлагал им разбежаться, и у них был выбор, первым я не начинал. Они не захотели.
– Сколько было вас?
– Я один.
«Если разобраться, он поступил правильно, кем бы там ни был продавец. Даже сейчас, со всем тем, что нас окружает, какие-то рамки быть должны», – размышлял Прокудинов, соображая, как поступить с Игнатом.
Он взглянул на Варламова, и тот ответил тем, что пожал плечами: тебе, мол, решать.
– Что же мне с тобой делать-то, а? – задумчиво спросил Прокудинов, отлично понимая, что всего лишь пытается сохранить лицо.
– Расстреляй, Полковник, расстреляй. Перед строем, перед этим зачитав что-нибудь по бумажке. Труп потом выбросишь у самой трассы: пусть служит напоминанием, что ваших трогать нельзя. Если расстреливать не будешь, давай я уже пойду? Хорошо, если до утра к пикету доковыляю.
– Отвезут тебя, – сказал Прокудинов.
– Спасибо, честное слово. Кстати, булочки у тебя замечательные! Если не жалко, скажи своим, пусть мне штуки три с собой завернут, а?
Настроение у Игната, впрочем, как и аппетит, были безнадежно испорчены. Но вряд ли Алена успела уехать с пикета, и наверняка им обрадуется – из пшеничной-то муки, да еще с ванилью.
Прокудинов смотрел в окно, как Игнат садится в машину, когда Варламов мягко емусказал:
– Валентин Егорович, ты даже не сомневайся. Ему благодарность нужно объявить за то, что избавил мир от твари: слишком много их развелось.
Алена все еще была на пикете.
– Ого! – первым делом сказала она. – Наверное, ты какой-нибудь важный гусь, если тебя военные на своих машинах туда-сюда катают.
– Все проще. Сказал, взамен тебя отдам. Собирайся, они ждут.
Машины действительно не успели уехать.
– Ты… серьезно?!
Алена изменилась так, что Игнату стало стыдно за свою неудачную шутку.
– Конечно же нет. Смотри, какие булочки тебе принес.
– Ой спасибо! А как они пахнут! Можно я тебя поцелую? Да не дергайся – в щеку!
– Как без меня ты себя вела?
И не удивился, услышав:
– Знаешь, Игнат, не получилось у меня верность тебе сохранить.
– Это почему еще? – ради забавы спросил Игнат.
– Тебя забрали военные, что всегда означает единственное. А тут еще кто-то сказал: «Ну все, хана котенку!». Надо же мне было как-то начать выкручиваться? Без денег, одной…
– И чем тебя автомат не устроил, чтобы начать?
– Игнат, ты не понимаешь саму идею бизнеса! Вот смотри – и автомат у меня, и деньги теперь есть. Ладно, шучу, не напрягайся, – хотя Игнат и не думал. – Не было у меня ничего. И с Юрой, кстати, тоже. Он пытался, но так и не смог.