Грешники и праведники - стр. 33
– Потому что у него случился удар?
– До него дошли известия о Макари. И они хотят, чтобы я разнюхал все, что удастся.
Кларк понимающе кивнула:
– Поэтому ты и согласился встретиться с Фоксом. А твой недавний телефонный звонок…
– Предупреждение Патерсону, – подтвердил Ребус.
Он зашагал дальше, и Кларк пришлось его догонять.
– Ты пытаешься играть на два фронта? – предположила она. – То есть ты на самом деле не знаешь, что там за история с Билли Сондерсом.
– Не уверен, что там все так просто, как считает Фокс.
– Так скажи ему об этом.
– И бросить остальных на произвол судьбы? – Ребус недовольно поморщился. – Нет, пока я не буду абсолютно уверен.
– Хочешь провести собственное расследование? Ты знаешь, что по этому поводу скажет Фокс?
– Мне плевать, что скажет твой приятель Фокс.
Кларк дернула его за рукав:
– Ты знаешь, кто мой приятель.
Ребус снова остановился. Посмотрел на свою руку, на ее пальцы, ухватившие его рукав.
– Конечно знаю, – сказал он вкрадчивым голосом. – Это Малькольм Фокс.
Секунду-другую казалось, что она сейчас взорвется, но тут по его лицу расплылась улыбка.
– Ты иногда ведешь себя как настоящий сукин сын, – сказала она, отпуская его.
Ее рука сжалась в кулак, и она ударила его в плечо. Ребус поморщился и потер ушибленное место.
– Ты, наверное, тренируешься с гантелями? – спросил он.
– Побольше, чем ты, – отрезала она.
– В том же зале, что и твой дружок из прокуратуры? Он опять пригласил тебя на дешевый обед?
– И совсем не смешно.
– Тогда почему ты улыбаешься? – спросил Ребус, когда они двинулись дальше.
– Фокс прибирает к рукам все материалы по делу, – сказала словно невзначай Кларк.
– Да, это факт, – подтвердил Ребус.
– Так что если ты намерен заняться раскопками…
– Придется пожертвовать собственным достоинством, только и всего, – сказал ей Ребус.
– Но в баре…
– Если бы я сразу начал пресмыкаться, он бы заподозрил неладное. – Ребус метнул взгляд в ее сторону. – Прохожие могут ошибочно прочесть в твоих глазах завистливое восхищение.
– Могут, – подтвердила Кларк, продолжая смотреть на него широко раскрытыми глазами.
В диспетчерской просмотрели все данные, полученные в ночь аварии из западной части города, но не нашли ничего, кроме звонка того самого водителя, который сообщил об аварии. Ребус тем не менее запросил подробности и все записал в блокнот. Он вспомнил, что звонившая ехала домой по окончании смены в ливингстонском супермаркете. Он набрал ее мобильник – она оказалась на работе. Спросила, как дела у Джессики Трейнор.
– Поправляется, – сказал ей Ребус. – У меня к вам несколько уточняющих вопросов. Когда вы остановили машину, вы никого и ничего больше не заметили поблизости?
– Не заметила.
– Никаких указаний на то, что во время аварии она могла быть не одна?
– А что, разве там был кто-то еще?
– Мы пытаемся восстановить картину происшествия, миссис Мьюир.
– Она была на водительском сиденье.
– И дверца была открыта?
– Вроде бы.
– А сапожок?
– Я понятия не имею. Я думаю, от удара он мог…
– Вы не помните, он был застегнут или нет?
– Не помню. – Она помолчала и спросила, важно ли это.
– Не очень, – заверил ее Ребус. – И никаких других машин вы не видели? Никаких габаритных огней на дороге?
– Никаких.
– Я понимаю, что спрашиваю у вас слишком много, но, может быть, вы по пути заметили какие-нибудь встречные машины?