Грешники - стр. 31
Мне всегда нравилось, как он гордо всем говорит: «Это – моя доча, она всего добилась сама!»
Приходится изо всех сил сдерживать слезы, чтобы не реветь, когда забираюсь в салон черного «Лексуса». Водитель кивает мне в зеркало заднего вида и выруливает на оживленную дорогу.
Я не хочу быть разочарованием.
Знаю, что папа никогда в жизни так не подумает и не скажет, но…
Водитель привозит меня в маленький суши-бар сильно далеко от центра города.
Даже несмотря на кислое настроение, не могу не улыбнуться, когда замечаю папу, сидящего за столом, уставленном красивыми досками с теплыми роллами.
Я быстро чмокаю его в щеку и усаживаюсь напротив.
Есть палочками я так и не научилась, так что хватаю первый подвернувшийся на глаза ролл прямо пальцами, щедро макаю его в соус и отправляю в рот. И так несколько раз, пока на душе не появляется хотя бы что-то похожее на баланс между паникой и верой в лучшее.
Папа о чем-то говорит по телефону, изредка поправляя запонки.
Все-таки он у меня тот еще красавчик, несмотря на свой полтинник лет.
Высокий, подтянутый, до сих пор не прогуливает спортзал, следит за питанием и за модой. В детстве мои подруги пускали слюни на его молодые фотографии, и мне до сих пор очень хочется, чтобы Тот Самый Главный Мужчина Моей Жизни был таким же: очень высоким, синеглазым, с темными жесткими волосами и ямочкой на подбородке. Чтобы он был таким же немногословным, но всегда держащим обещание, ответственным, сильным и знающим четыре заветных слова: «Сиди, я сам решу».
Наверное, когда – или если – я такого встречу, плюну на все правила приличия и сама позову его в ЗАГС.
Только, как говорит бабушка, таких больше не выпускают в тираж.
15. Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая
«Папа – первый герой сына. Папа – первая любовь дочери» © Арабская поговорка
— Она мне никогда не нравилась, - говорит папа после моей длинной оды на тему «Как я просвистела работу».
Я киваю – он никогда и не скрывал, что считает Ленку прилипалой и приживалой, хотя лично у меня на этот счет всегда было свое мнение - и он его уважал, заканчивая любые споры фразой: «Тебе решать, с кем идти в горы».
Мне эти его слова всегда казались немного не в тему, но сейчас я, кажется, начинаю понимать их простой смысл. Если бы сейчас мне пришлось идти в горы и выбирать напарника для связки и страховки, я бы никогда Ленку не выбрала.
— Пап, ты у меня такой умный, - говорю, подперев щеку кулаком, разглядывая роллы с мыслью, а готова ли я слопать еще парочку. – Я же думала, что хорошо, когда рядом есть друг.
— С друзьями, Маняша, дела вести нельзя. Особенно с неуравновешенными.
Он так выразительно на меня смотрит, что я без труда читаю между строк вторую, очень нецензурную версию этих слов.
Беру еще один ролл, салютую им папе и отправляю в рот.
— Я могу позвонить Грозной, - предлагает он и в ответ на мое недовольное ворчание миролюбиво поднимает руки. – Ладно, понял, ты умница, ты все сама.
Мне очень стыдно.
Просто до колик в животе, которые не заглушить даже самыми вкусными в нашей Северной столице роллами.
Он же постарался для меня.
А получается, что я, пусть и косвенно, но подставила под удар и его репутацию. Будут говорить, что у Барра дочка – ненадежный сотрудник с риском «корпоративного шпионажа».
Это звучит мерзко даже в моих мыслях.