Грешник. Приручи меня - стр. 23

Но с меня уже хватит.

— Нет, нет, все, — нервно мотаю головой. — Ничего не хочу больше от тебя слышать.

Отползаю от него, упираюсь спиной в спинку кровати, лихорадочно кутаюсь в одеяло.

— Я знаю, какой ты, — выдаю.

Помню…

— Почему ты еще здесь? — вырывается. — Чего ждешь?

И что-то внутри меня царапает, заставляя выпалить:

— Оплаты?

Он молчит.

А я с трудом глотаю ком в горле.

— Да, — киваю. — Ты очень мне помог. Спасибо. Я правда благодарна. Но я помню, ты же наемник, да? Тогда знаешь, я думаю, что заплатила. Как бы наперед. В прошлый раз.

Так заплатила, что…

Нет. Об этом думать не буду.

— Ты же помнишь? — спрашиваю.

— Помню, — выдает спокойно.

А взгляд у него резко меняется. Становится острым. Таким, что порезаться можно.

— Уходи, — добавляю, говорю твердо. — Так, как ты хочешь уже не будет.

Джеро смотрит на меня очень внимательно.

Момент затягивается. Молчит.

И вдруг кивает.

— Не будет, — как будто и правда соглашается со мной.

— Уходи, — повторяю тихо.

Нервно сжимаю одеяло.

— Будет так, как ты хочешь, — замечает Джеро.

— Хорошо, — киваю. — Хочу, чтобы ты ушел.

— Хорошо, уйду, — соглашается.

Но все это… слишком легко?

Он продолжает пристально смотреть на меня. Будто в самую суть проникает и там видит, что мои слова не вполне сочетаются с эмоциями.

Вообще, не сочетаются, если честно.

Но между нами ничего нет и не может быть.

А прошлые ошибки повторять не хочу. Потому выдыхаю, когда Джеро все-таки поднимается с кровати, разворачивается и уходит. А через пару мгновений слышу аккуратный щелчок замка в коридоре.

14. 14

Внимательно изучаю свое лицо в зеркале.

Конечно, тональный крем не справляется с тем, чтобы полностью перекрыть синяк. И другая косметика тоже не особенно помогает. За несколько дней лицо стало выглядеть лучше, ссадины практически сошли. Но все равно вид у меня так себе.

Еще немного припудриваюсь.

Проклятый синяк невозможно прикрыть волосами. Слишком заметно…

Сегодня мне придется выйти на работу. После корпоратива были обычные выходные, а к ним я заранее брала еще несколько дней за счет всех моих прошлых переработок. Думала провести это время с родителями.

Сердце болезненно сжимается.

Опять накатывают воспоминания про тот кошмар, который устроил Якубов, но я как могу стараюсь их отбросить.

Умом осознаю, что в офисе станет хуже. Гораздо хуже. Накатит еще мощнее, ведь именно там все напоминает про человека, который пытался меня…

Хватит.

Надо собраться.

Конечно, задерживаться там не собираюсь. Напишу заявление об увольнении, но для этого все равно нужно выйти. А еще отработать две положенные по договору недели.

От одной мысли об этом начинает мутить. Пока плохо представляю, как смогу все это выдержать.

Отвлекаюсь на звонок телефона.

Мама.

Сглатываю ком в горле. Отвечаю на вызов.

— Да, мам.

— Лилечка, ты когда к нам?

— Наверное, уже только на Новый год, — говорю. — Раньше вряд ли получится. У нас тут снова… завал.

Корпоратив был на прошлой неделе. И вот пару дней мне нужно поработать в офисе. Хотя родители уверены, я и на выходных оттуда почти не выходила.

Пришлось врать, выдумывать на ходу.

Неприятно, да. Но это лучше, чем если бы они увидели синяк на пол-лица. Хотя теперь понимаю, что они это в любом случае увидят.

Что-нибудь придумаю. Должна придумать.

А сейчас стараюсь успокоить маму. Она нервничает. Чувствует, что я не договариваю.