Грешник. Приручи меня - стр. 22

Наша единственная точка пересечения — поцелуй. Теперь же этот поцелуй прерван.

— Понял, — говорит он.

— Понял? — невольно переспрашиваю.

— Да, потом еще раз мне об этом скажешь, — выдает.

И снова целует. Аккуратно дотрагиваясь пальцами до моей шеи, где она не укрыта одеялом.

Так целует, что очнуться уже нереально.

+++

Друзья, открылась подписка на "Любовь Сурового" по минимальной цене, скоро книга будет стоить 139 р, поэтому успевайте купить до повышения. Книга тут https://litnet.com/shrt/nlCQ

13. 13

Да, обязательно ему все выскажу. Так, чтобы точно понял. Вот прямо сейчас оттолкну его от себя и…

И почему-то у меня совсем не получается этого сделать.

Не могу ни губы от его губ оторвать, ни отвернуться. Даже просто двинуться чуть в сторону от него не получается.

Затягивает меня. Все глубже, все дальше.

И кажется, вот она возможность вынырнуть. Прекратить легко. Должно быть. Он же не давит. Касается мягко, нежно. Значит, можно в любой момент отклониться и разорвать контакт.

Однако это оказывается нереально.

Меня все сильнее уносит. Водоворот захватывает и затягивает. Так, что уже не вырваться. Потому что мне совсем не хочется вырываться.

Где-то на краю сознания остается все мое негодование. Возмущение. И шок от собственной абсолютно ненормальной реакции на происходящее.

Такое чувство, будто часть меня лишь этого момента и ожидала. А теперь накрывает эйфория. Разум отключается.

И как это прекратить? Если я совсем не хочу прекращать.

Его губы такие горячие. Напористые. И в то же время ласковые. Обхватывают мои, словно на вкус пробуют. Язык переплетается с моим языком. Чувственно. Жарко.

Внутри искрит. Все сладко сжимается. Вибрирует.

Не хочется, чтобы он меня отпускал. Ни сейчас, ни вообще. Тянет продлить момент, растянуть до бесконечности.

Пальцы скользят по моей шее. Чертят узоры, от которых по затылку расползаются колючие мурашки.

И ладно бы, только по затылку…

Дыхание безнадежно сбивается. Сердце колотится, стремительно набирая обороты. В груди ломит. Тело отзывается на каждое движение. Даже самое малейшее. На каждый толчок языка в мой рот, на каждое перемещение губ, ласкающих мои губы.

Растерянно осознаю, как его пальцы, отодвигая одеяло, опускаются ниже. Уже не просто движутся по шее, соскальзывают на ключицы, едва касаясь кожи.

Прикосновения как будто бережные. Невесомые. Едва уловимые. Но от них потряхивает на полную мощность. Что-то внутри нарастает, трепещет и выходит из-под контроля.

Самое время оттолкнуть его. Отлипнуть от его губ. Оттолкнуть от себя его ладонь.

Самое время, да.

Однако я продолжаю ему отвечать. Забываюсь окончательно.

Одна ладонь накрывает мой затылок. Обманчиво мягко. Но так, что теперь и не оторваться. Пальцы вплетаются в волосы. Перебирают пряди так, что новая волна горячей дрожи разливается по телу от макушки до пяток.

А вторая рука движется по моим плечам. От одного к другому. И после задевает край ночной сорочки, соскальзывает под него. Еще не касается груди, но меня потряхивает так, будто касается.

Наверное, только это и отрезвляет.

Сама не знаю, каким чудом удается вынырнуть из морока. Но у меня вдруг находятся силы, чтобы решительно оттолкнуть его.

Джеро отпускает. Отстраняется в тот же момент, когда ощущает мое активное сопротивление.

— Лиля, — начинает он.