Гражданский арест. Статьи, не попавшие в Сеть (сборник) - стр. 30

Доренко ярок и самовлюблен. Ему блистать, злиться, злорадствовать, закатывать истерики на телеэкране необходимо как воздух. А гонорары (о которых завистливо перешептываются) – это, скорее, наркотик: на него можно «подсесть», но от этой зависимости в иных случаях удается и избавиться. Во всяком случае, гипотетическая возможность сохраняется. А политические взгляды? Как представляется, политические взгляды у Доренко все-таки есть, но сводятся они к элементарной формуле «чума на оба ваши дома» или, на худой конец, к строке «власть отвратительна, как руки брадобрея». То есть непременная отвратительность власти (любой власти) служит ему (да и многим другим) нравственной индульгенцией: почему не поработать на одного негодяя против другого негодяя? Важно – для самоуважения – проделать это с блеском и получить лучше большие деньги, чем маленькие. Кстати говоря, тех же правил придерживается отечественный пиар: если кандидат в губернаторы от коммунистов найдет деньги на оплату наших услуг по надлежаще высоким расценкам, то мы с блеском победим любого либерала или, допустим, «медведя», наше дело – блеск, а не идейность, потому что негодяи они все – и коммунист, и либерал, и «медведь».

Самый идейный человек на отечественном телевидении – Николай Сванидзе. Его идея заключается в том, чтобы беспрекословно и, по возможности, изящно служить исполнительной власти, чтобы той ни в коем случае не вздумалось его посадить по итогам какой-нибудь проверки РТР, которым Сванидзе одно время командовал. А посадить там, судя по прессе, есть за что… Но случай со Сванидзе не совсем характерен. Во-первых, он побывал во власти и вернулся всего лишь в комментаторы, то есть ни мостов не сжег, ни концов не зачистил. А во-вторых, как раз перманентная заданность на упреждающее обслуживание исполнительной власти лишает его «Зеркало» надлежащей артистичности, а следовательно, и пропагандистского эффекта, на который рассчитывают хозяева.

Напомню, кстати, что все ведущие комментаторы (а не только Евгений Киселев, которого в этом плане разоблачил или «разоблачил» генерал Коржаков) – выходцы если и не из спецслужб застойного времени, то из организаций и структур, в которых теснейшая дружба со спецслужбами практиковалась и подразумевалась. Выполнение идеологического заказа – как положительного, так и отрицательного (на разоблачения) – впитано ими если не с материнским молоком, то с первой же установочной беседой. Шоуменами им позволили стать только в годы перестройки.

Случай с Киселевым и проще, и сложнее доренковского. Проще потому, что, не обладая природным артистизмом, он вынужден имитировать не только ангажированность (или неангажированность – что, поскольку речь идет об имитации, означает то же самое), но и талант.

Одна киноактриса когда-то раскрыла мне секрет своего успеха: в предсъемочный период я сплю с режиссером, а в съемочный – с оператором.

Киселев зависит не от оператора, понятно, но от сложной иерархической структуры, работающей на его шоуменский имидж. Его, как короля, играет свита – когда он задвигает ее на задний план, очередная передача неизбежно оборачивается провалом. Вместе с тем он един в двух лицах – и как ведущий авторской программы «Итоги», и как один из руководителей (и совладельцев) НТВ. То есть на поводке – длинном или коротком, на этот счет можно спорить – ему приходится держать себя самого.