Гражданин - стр. 2

Нетрудно понять, какой пазл сложился в голове блюстителей порядка, узревших человека, склонившегося над окровавленным телом, лежащим на столе, и показавшегося в дверях комнаты второго этажа своего коллеги, взъерошенного и потрепанного в стычке, одной рукой держащегося за косяк, а другой за сломанную челюсть – в их глазах он мог быть только маньяком, преступником. Без лишних слов полисмены, доставая на ходу дубинки, бросились вперед и налетели на парня, принявшись наносить ему удары по рукам, плечам и голове, мешая друг другу и толкаясь, чтобы размахнуться поудобнее.

– Эй, да вы что? – закричал «маньяк» и, пятясь и закрываясь руками, стал отступать к барной стойке.

Посетители, придя в себя от шока, сразу же увлеклись более интересным, нежели они имели возможность созерцать до этого, зрелищем – трое блюстителей порядка, бестолково суетясь, теснили, осыпая градом ударов неизвестно что натворившего молодого белого парня, схватившего стул и прикрывавшегося им, как щитом, вполне успешно отбиваясь от их нападений. Со всех сторон стали раздаваться крики на разных языках, подбадривавшие обе стороны – кто-то болел за стражей закона, кто-то за «маньяка», кто-то предлагал делать ставки на победителя:

– Давай, бей!

– Bon coup!6

– Che colpo! Colpiscilo di nuovo!7

– Geef het aan hem!8

– Deci este mai puternic pentru el!9

– Una vez más!10

– Так йому, так, хлопець! Врежь сильніше!11

– Gut getroffen!12

– Ставлю на копов!

Ловкие предприниматели, возомнив себя букмекерами, уже начали собирать деньги с участников пари, предвкушая неплохой навар, как вдруг, стоявший до этого с раскрытым от удивления ртом, бармен с возгласом: «Reçois!13», перехватив удобнее бутылку с виски, которую он незадолго до этого с большой любовью протирал от пыли, со всего размаху огрел ей по голове причиняющего ущерб имуществу таверны преступника. А кем еще мог быть, по его мнению человек, избивший блюстителей порядка и обнимающийся с обливающимся кровью неизвестным, которого он так бережно принес из одной из комнат второго этажа, предназначенных для плотских утех?

Возгласы разочарования, по большей части критикующие поступок помешавшего заключению пари бармена, сопроводили эту последнюю сцену:

– Det er urettferdig! Ikke i henhold til reglene!14

– Ха, я бы выиграл!

– Fine della commedia! Veduti.15

Потеряв сознание, парень рухнул на пол, и тотчас приободрившиеся полицейские стали пинать ногами его бесчувственное тело, мстя за свой позор и избитых товарищей.

Неизвестно, сколько бы еще могло продолжаться это избиение, если бы еще один прибывший патруль не успокоил не в меру разошедшихся полисменов, избивавших безоружного и бесчувственного человека на глазах у не менее, чем полусотни недовольных зрителей, готовых уже броситься на разъяренных патрульных, и, оттеснив своих коллег от их жертвы, не выволок ее за ноги из таверны.

…человек – единственное животное, которое нельзя приручить. Когда ему удобно, он целые годы ведет себя мирно, как корова. Но когда мир ему невыгоден, он опаснее леопарда.

Роберт Э. Хайнлайн,

«Тоннель в небе»

6°08’31.8″N 1°16’48.4″E

Лето, оно и на Аляске лето. Даже на такой северной территории с суровым климатом наступает, хоть и короткое по сезону, но все же радующее теплом, это время года. Вступит лето в свои права, и все живые существа радуются ему, стараясь как можно больше набрать благодатной солнечной энергии. Они пускают ее в свой рост, расходуют неистово и безоглядно, но все равно ее с избытком хватает на то, чтобы запастись ею. В каждой клетке организма накапливается эта частичка солнца. Потом, когда этот короткий сезон оставит от себя одни лишь воспоминания, и наступят долгие холода, эта энергия будет подпитывать их теплом. Накопленная за лето, она поможет продержаться живому существу во время непрекращающихся бурь и бешенных снежных вьюг до следующего прихода тепла. И так будет продолжаться вновь и вновь, сотнями, тысячами лет – ведь так устроена жизнь на Земле, что все живое просыпается от зимнего оцепенения, стоит только солнцу обогреть весь мир своими добрыми лучами.