Грань безумия - стр. 31
Чувствую ещё большее раздражение в груди из-за того, что он всё это время шел за мной.
Стою уже возле двери и поджимаю губы, когда думаю о том, что он весь промок, как и я, впрочем.
Вставляю ключ в замок и поворачиваю два раза, чтобы после приоткрыть дверь и замереть.
Чёрт, как я не люблю это чувство.
Оборачиваюсь и выхожу обратно под дождь, двигаясь прямо к нему.
– Это ничего не значит. Мы всё ещё не друзья, – говорю ему и беру за руку, мысленно отмечая то, какая она теплая, словно он и не промок до нитки.
Веду его в сторону своего дома и заставляю зайти, чтобы после закрыть дверь и тут же разуться.
Я захожу в ванную и беру два полотенца, а когда возвращаюсь, то замечаю, что Джеймс стоит на том же месте.
– Ты можешь пройти, – обращаюсь к нему. – Можешь снять футболку, я положу её в сушилку.
Он разувается и идет следом за мной, в ванную, где есть сушилка.
Оборачиваюсь и приподнимаю голову, чтобы объяснить, как её включить, а сама ухожу на кухню, чтобы поставить чайник. Параллельно достаю из холодильника еду и делаю нам бутерброды, раскладывая их по тарелкам.
Сейчас думаю о том, что он второй парень, который оказывается у меня дома. Первым и единственным был Ник, а больше я ни с кем и не общалась.
Иду к себе в комнату и там переодеваюсь в сухую одежду, думая о том, что неплохо было бы дать Джеймсу штаны, но у меня нет мужской одежды. Папина будет ему мала, да и… это странно.
Выхожу обратно, спускаясь, и замираю, когда вижу Джеймса без футболки, стоящего на кухне.
Мой взгляд блуждает по его телу, по груди и плечам, волосам, которые еще мокрые и с них падают капли прямо на тело.
Смотрю на цепочку, серебро которой контрастирует с цветом его кожей.
Дыхание на мгновение перехватывает, и ощущаю, как кровь приливает к щекам.
Спешу отвести взгляд и неловко кашляю, проходя на кухню и выключая чайник.
– Можешь садиться, – произношу, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и указываю ему на стул.
Он кивает и опускается на стул, а я продолжаю возиться, доставая кружки и пакетики с чаем. Наливаю кипяток и ставлю всё на стол.
Стараюсь смотреть ему в глаза, а не на оголенное тело.
– Спасибо, – благодарит Джеймс, и я просто киваю, когда мы начинаем есть так, словно голодали до этого несколько дней.
В голове крутится тысяча мыслей, но ни одна из них не складывается в слова. Чувствую себя немного растерянной, и это чувство мне не нравится.
Он заканчивает первым, допивая чай, поэтому и задает вопрос:
– Что тебя с ним связывает?
– Зачем тебе это? Я уже спрашивала, но спрошу ещё раз. Зачем?
– Ты мне нравишься.
Его слова бьют прямо в сердце, заставляя не только растеряться, но и ощутить себя… странно.
Я отставляю недопитый чай, чувствуя, как внутри все сжимается от его признания. Нравишься… Простое слово, но оно эхом отдается в моей голове, вызывая бурю противоречивых эмоций.
Опускаю взгляд на свои руки, рассматривая тонкие линии на ладонях, словно там кроется ответ.
– Мы знакомы неделю, – напоминаю ему.
– И что?
Вижу, что Джеймс и правда не видит в этом ничего такого. Он кажется предельно честным и открытым.
– Мы с Ником знакомы с детства, – отвечаю я и тяжело вздыхая, так и не понимаю, зачем собираюсь ему всё это рассказать. – Раньше над ним издевались, а я часто вмешивалась. Так мы с ним и сдружились, а после он исчез… И вот недавно спустя больше двух лет появился. Он был моим лучшим другом, – замолкаю и взглядом гипнотизирую свою кружку с недопитым чаем, – но то, что я сегодня видела… это так непохоже на него. Кажется, что и не он вовсе. Я не знаю… не уверена, что тот мой лучший друг ещё остался.