Грань безумия - стр. 14

Усмехаюсь.

– Пожалею? – переспрашиваю, слегка надавливая на его руку, от чего тот болезненно шипит. – Сомневаюсь. Скорее, пожалеешь ты. За то, что вообще подумал о том, чтобы поднять руку на девушку.

Отпускаю его и делаю шаг назад, давая ему пространство. Он отшатывается, потирая запястье и злобно смотрит на меня, но я не вижу в его взгляде былой уверенности. Скорее, растерянность и опасение.

– Кто ты такой, вообще?

– Новенький. Ты же сам сказал.

Тэйт еще немного смотрит на меня, хоть его глаза и продолжают полыхать, но потом поворачивается и уходит. Его друзья поспешно следуют за ним.

Остаюсь один и вздыхаю, думая о том, как начался первый учебный день.

Уже вечером мы загнали машину Мэди к нам в гараж. Правда, папину пришлось оставить на улице.

Пока папа ковыряется в машине, а я пью лимонад, стоя рядом с Мэди и слушая её:

– … до сегодняшнего дня не думала, что кому-то можно до крови врезать сумкой, – она специально понизила голос, чтобы папа нас не услышал, пока находится под машиной.

– Я тоже.

– Они даже дар речи потеряли! И Джеймс тоже, – она улыбнулась, когда я замерла, вспоминая его взгляд. – Как он тебе?

– Обычный, – пожимаю плечами, делая очередной глоток и умалчивая о том, что Джеймс слышал наш с ней разговор.

– Обычный? Он тебя так красиво поймал… Думаю, вам надо с ним познакомиться.

– Думаю, после того, что он видел, то Джеймс не захочет знакомиться со мной.

Мы с Мэди усмехаемся одновременно, когда мой папа выкатывается из-под машины и задает вопрос:

– Что за Джеймс?

– Просто новый ученик, – отвечаю именно так, убеждая и себя в этом.

Папа кивает глазами, не задавая других вопросов, а после обращается к Мэди:

– Попробуй проехаться. Должно всё быть нормально.

– Правда? – она хлопает в ладоши, когда я подаю руку папе и помогаю подняться, а Мэди садится за руль.

Мы отходим в сторону, а девушка выезжает из гаража и уезжает, чтобы сделать круг.

Мы с папой обмениваемся взглядами, в которых читается смесь облегчения, что она поехала. Нет, не то, чтобы мой отец не уверен в своей работе, но это всегда волнительный момент.

Мэди возвращается через минуту, паркуется у дома и выходит из машины.

– Всё отлично! Просто летает! Спасибо, мистер Брайс.

– Всегда пожалуйста, Мэди. Но если ты хочешь, чтобы она дольше прослужила тебе, то не советую гонять.

– Перед университетом думаю обновить машину, поэтому пока так, – она пожимает плечами и рассеянно улыбается, когда папа качает головой и уходит в дом, оставляя нас вдвоем.

Подруга подходит ко мне и говорит:

– Ты же помнишь, какие у нас планы на послезавтра, Шоу? На вечер. Поговорила с папой?

– Помню, – послезавтра должно состояться открытие клуба в нашем городе. Не паба, не бара, а полноценного клуба, как говорит Мэди. Поэтому она последние три месяца только и говорит о нем. – Он отпустил, но с условием, если я вернусь до полуночи. И никакого алкоголя.

– Конечно, нет. Нам же ещё нет двадцати одного!

Девушка улыбается, хотя мне прекрасно известно, что она собирается пить. У неё есть поддельные права на такой случай.

Не скажу, что я была против или Мэди меня долго уговаривала, мне и самой немного интересно там побывать. Вход с восемнадцати, но вся выпивка с двадцати одного.

За всё время у нас с папой сложились весьма доверительные отношения, поэтому он не ограничивает меня в чем-то конкретном, вернее, было только одно… Но сейчас этого уже нет. Есть правила, которым я следую и не подрываю его доверие.