Грань безумия - стр. 12

Я в очередной раз приподнимаю одну из бровей, не совсем это представляя. Издеваться над человеком, отец которого может купить эту школу. Что может быть глупее?

– Не смотри так, Джеймс, и не думай, что издевательства работают только в одну сторону. Если ты будешь один, а против тебя сотня, то всегда выиграет большинство. И Николас не был исключением. Насколько мне известно, то его отец по неизвестной причине никогда не вмешивался… может, не знал, – кузен пожимает плечами, – а может, хотел таким образом воспитать сына. Правда, была одна проблема. Николас был больным ребенком… Не знаю, что за хрень с ним была, но он… Кажется, к нему липла каждая болячка, поэтому он был вдобавок к этому слабым. Отстойные качества для того, над кем издеваются. Я, как и некоторые, просто не лез во всё это. А Шоу… не знаю, зачем ей нужно было это, но именно она чаще всего и заступалась за Николаса. Тэйта это бесило, поэтому у них часто возникали конфликты. Они росли, и Шоу с Николасом хорошо сдружились. Кажется, эти двое больше ни с кем и не общались, вернее, это с ними не общались. А позже поползли слухи, что она спит с ним, хотя нам было тогда по пятнадцать лет, и много всякой другой хрени. Но суть одна. – Рэйф посмотрел мне прямо в глаза. – Эти двое защищали друг друга… и мне кажется, что у Ника было не всё в порядке с головой. Из-за того, что он был слаб в физическом плане, то не мог дать отпор, даже банально ударить, так как его кости были слишком хрупкими и тут же ломались. Он поступал иначе. Это, конечно, слухи, но всё же… Он манипулировал людьми, настраивал их друг против друга, чтобы те сами себя сожрали. Подстраивал ловушки, играл на слабостях. Идеальный стратег и тактик, но в масштабах школы.

Хмыкаю, представляя эту картину. Маленький, болезненный мальчик, плетущий интриги за спинами обидчиков. Звучит как сюжет для фильма.

– Ник всегда был рядом с Шоу. Всегда, Джеймс. И когда ты ребенок, это одно, а когда тот же ребенок вырастает, то в такой семье на него ложится ответственность. Он всё-таки был наследником.

– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?

– Потому что чуть больше двух лет назад Николас Максвелл исчез.

– Что значит «исчез», Рэйф?

– То и значит. Он не пришел в школу в один из дней, а дальше я узнал о том, что Феликс Максвелл уехал. Соответственно, Николас тоже должен был быть с ним. Я не знаю всего, но кажется Шоу не знала. Она осталась, но как будто бы потеряла что-то. Она стала более замкнутой, отстраненной. Словно часть ее души ушла вместе с ним. – Он делает паузу, глядя на меня с серьезным выражением лица. – Максвеллы, как ты уже понял, не отпускают так просто. И если Шоу и Николас до сих пор связаны, то он непременно вернется сюда. Только уже за ней. Поэтому даже не думай, Джеймс. Это последний человек, которому стоит переходить дорогу.

Мои губы складываются в холодную улыбку, и это не укрывается от кузена.

Между нами повисает тишина.

Интересно. Это что-то новенькое. Нет, не издевательства и унижения, это есть в каждой школе. А исчезнувший наследник, тайные манипуляции, болезненность и гениальность в одном флаконе…

– Впрочем, делай, что хочешь, Джеймс. Но помни мои слова. Не играй с огнем. Особенно с Максвеллами.

После этих слов Рэйф выходит, и я следом за ним.