Графство на краю света - стр. 16
— Хороший чаек, спасибо! — благодарно улыбнулась я Петеру. — А много-то хуторов? — осторожно поинтересовалась, пытаясь осознать масштаб проблем. Не хотелось в это верить, но пока все указывало на то, что эти люди почему-то сочли меня своим кризис-менеджером.
— Пять, — вздохнул Петер. — Графство Эверли небольшое.
Ни фига ж себе небольшое, так и хотелось возразить мне. Но я промолчала. Спросила о другом:
— А на время нельзя ли как-то переселить из них людей? Они, эти хутора, вообще далеко от поместья?
Петер почесал лохматый затылок, выразительно подняв брови:
— Весна идет, ваша милость! К примеру, Лесной скоро своих пчел будет выпускать, а у гончаров в Подгорном куча заказов собралась, как оттает глина…
— Я поняла, — вздохнула, перебивая Петера. Пока выслушивать, кто и чем занимается, желания не было. Но почти сразу же возник другой вопрос, так или иначе связанный с рейдерской попыткой захвата соседом графского поместья: — А графство богато? Чем оно живет? Неужели только натуральным хозяйством? На что-то же позарился этот мерзавец Пайер? Просто так рисковать башкой не будет никто. Должен быть весомый стимул, чтобы наплевать на законы и рисковать собственной шкурой…
Взгляд Петера я скорее почувствовала, чем увидела. Все же лохматость у него ненормально повышена. И сквозь падающие на лоб спутанные пряди не всегда можно разглядеть глаза. Вот и сейчас смогла догадаться про взгляд только благодаря тому, что мужчина смотрел на меня так остро, что я ощутила это кожей.
— Неужто, видящая? — едва слышно пробурчал он себе под нос. А потом уже громче, но все равно достаточно тихо, чтобы я едва-едва разобрала его слова: — А вы зрите в корень, ваша милость, не знаю, откуда это известно вам, но в дальней части горной гряды, принадлежащей графу, есть шахты, в которых добывается подгорное серебро. Или добывалось…
На меня посмотрели со значением. А мне потребовалось больше минуты, чтобы вспомнить слова, сказанные мне врачом: «Кольцо из подгорного серебра…» Брови непроизвольно поползли на лоб, и я уставилась на Петера. Тот кивнул. Мол, да, так и есть, не сомневайся. Однако-о-о-о-о… А потом я вспомнила слова этого Пайера. Нервно хлебнула уже наполовину остывшего напитка из кружки и поинтересовалась:
— Погоди, Петер! Что-то у меня картинка с картинкой не сходится. Подгорное серебро очень дорогое, но при этом этот крикун орал, что поместье почти разорено. Или он не то имел в виду, когда орал, что покойная графиня с трудом расплатилась со сборщиком налогов?
Лохматая голова мужика поникла, как у накосячившего сенбернара:
— То, ваша милость, — тяжело вздохнул он. — Видите ли, дорогу к шахтам знал лишь граф. С тех пор, как его сиятельство умерли, никто из нас к шахтам не ездил. Живы ли вообще рабочие, понятия не имею. Управляющий пытался тропку найти в прошлом году. Почти неделю бродил по горам, самого нашли едва живого. А наши, местные, и вовсе боятся туда соваться. Горы своего просто так не отдают. Сказывают, жила эта была жалована демиургами прадеду покойного графа за какие-то магические заслуги, — Петер говорил это с придыханием, с лихорадочно сверкающими глазами. Будто рассказывал какую-то сказку или страшилку. — Но уже отец их сиятельства магом не был. Я сам не местный, прибился после ранения, да так и остался. Оженился вот на местной… Но не в этом суть, — торопливо оборвал он сам себя, поймав мой взгляд, — к чему я веду: дед моей супружницы сказывал, что отец покойного графа родился с магическим даром. А потом что-то произошло. Дед в поместье вхож не был и подробностей не знал. То ли по молодости отец их сиятельства надорвался и перегорел, проводя незаконные опыты, то ли вовсе профукал дар, не став обучаться им управлять. Но вот с тех пор и пошла на убыль добыча серебра. Графство стало хиреть, да. Как было в последнее время, пока их сиятельство еще были живы, не скажу. Граф меня к этим делам не допускал, говорил, что мое дело — охрана поместья. Но все налоги выплачивались вовремя и в полном объеме, в поместье, деревне и хуторах всего было вдоволь. А теперь вот… Хорошо, ежели весна будет ранняя. А если холода задержаться, то нам даже дров может не хватить. Потому Берта и отдала распоряжение не топить в тех комнатах, в которых никто не живет…