Графиня с изъяном. Тайна живой стали - стр. 25
Вскоре за Беатрис приехала свита её нового жениха. Хмурые воины в тяжёлых доспехах, с гербом медведя на щитах. Она покинула аббатство, не попрощавшись даже с теми немногими подругами, что у неё остались. Просто села в карету и отбыла прямо в замок будущего супруга. Последнее, что я запомнила – её бледное лицо, напоминающее восковую маску.
В дверь постучали.
– Гвен? – Мари заглянула в мою комнату, прерывая поток воспоминаний. Её светлые волосы были аккуратно заплетены в косу, а в руках она держала небольшую сумку с вещами.
– Привет, – улыбнулась я ей, и, подхватив завёрнутый в тряпицу подарок, направилась на выход. Я приготовила для Мари картину – миниатюрный пейзаж Аббатства под лучами яркого тёплого солнца. За годы обучения мой талант к рисованию раскрылся полностью. Сестра Бертрада говорила, что такого дара она не видела ни у кого из учениц за все свои годы преподавания.
Мы медленно шли по коридорам, и каждый шаг отдавался эхом потери, где-то глубоко внутри меня. Вскоре ещё одна моя подруга уедет, и из тех, кто был мне дорог, не останется никого.
– Обещаешь писать? – спросила я, когда мы вышли во двор, где уже собирались остальные выпускницы.
– Клянусь, – Мари крепко сжала мою руку. – И я попытаюсь узнать что-нибудь о Розе. Уверена, у меня будет доступ к документам, возможно, там есть информация о землях её мужа.
– Спасибо, – благодарно прошептала я.
Мы остановились у пышного куста, в стороне от других девушек.
– Знаешь, я так боялась этого места, когда приехала сюда, – призналась Мари. – Полагала, благородные девицы съедят меня живьём. Кто бы мог представить, что именно здесь я найду настоящих друзей.
Помолчали, каждая думая о своём.
– А ты? – наконец спросила Мари. – Что будет с тобой после моего отъезда? Родные написали тебе ещё что-нибудь? – в её голосе слышалось нешуточное беспокойство о моей судьбе.
Я вздохнула, не пытаясь скрыть тоски:
– Последнее письмо из дома я получила полгода назад. Ты его читала.
– Ага. Сухие строчки вежливости от родного отца: «Надеюсь, ты здорова. Кевин вырос на два пальца. Абигейл талантлива во всём. Погода стоит хорошая». И ни слова о том как ты сама, и когда ты, его старший ребёнок, сможет вернуться домой. У меня до сих пор нет приличных слов, только плеваться хочется, – мигом нахмурилась подруга, её лицо забавно сморщилось, и я не, не выдержав, рассмеялась.
– А что говорит мать-настоятельница? – не отставала Мари.
– Намёки. Всё те же. Полагаю, сегодня-завтра они оформятся в конкретное предложение.
– Стать послушницей, а затем учительницей рисования? – проницательно хмыкнула девушка. – И ты согласишься?
– Не знаю. Нужно подумать, – я пожала плечами. – Но совершенно точно, я не готова провести всю жизнь в этих стенах.
– Всё будет хорошо, Гвен, – Мари не стала сдерживаться и порывисто меня обняла. – Ты талантливая, умная. И непременно найдёшь свой путь.
Раздался колокол, созывающий всех на утреннюю молитву перед отъездом выпускниц. Мы поспешили к часовне, где матушка Агата произнесла долгую речь о важности образования, смирения и служения высшим целям. Я слушала вполуха, продолжая думать о том, что опять останусь одна.
Официальная церемония завершилась и Мари, прежде чем забраться в скромную повозку, которая должна была доставить её и ещё трёх девушек в столицу, негромко меня попросила: