Графъ - стр. 23

Ну, что ж…

- Девочка значит… - он довольно причмокнул, потянулся, устраиваясь удобно на диване; вытянул ноги, руки закинул за голову. - Это как раз самый формат для целевой аудитории, Лера. Даже не представляешь, как удачно ты попала. Раздевайся…

8. Глава 8

- А на дудочке тебе не сыграть?

«На кларнете, тогда уж…»

Он представил себе эту прелюдию. Ее губы на его инструменте. По губам женщины всегда можно понять, как она играе. А стоит им сложиться в комбинацию твоего имени и примерно ясно - стаккато она или легато и сколько октав она берет за раз.

Эти губы, лягут на его стан, как ноты...

Алярм, Глеб, кончай сольфеджио! Тебя не туда понесло!

- Я даже не рассчитывал, если честно, - признался он абсолютно искренне. - А ты можешь? Я думал, ты везде… девочка?

В самую масть! Пока до неё доходила эта музыкальная аллегория, Глеб ещё раз мысленно прикинул ее губы к своему инструменту.

- Как же я тебя ненавижу! - ее ощутимо колбасило.

Его ощутимо тоже.

Глеб поменял положение. Нужно было шевелиться, чтобы кровь не застаивалась в одном месте, потому что мозг начинал барахлить без питания, выдавать интересные сочетания слов и образы.

- Да ладно, расслабься. Твой язык на литературе заточен, а таким ботанам, как ты, сосать или некогда или никто не даёт. Тебе же явно было некогда. Будем навёрстывать упущенное. Раздевайся.

Граф скорректировал челюсть, согласно привычной анатомии; проглотил слюну. Когда он произносил этот страстный монолог, он ставил на то, что девчонка начнёт носиться по стенам бешеной белкой. Думал, поймает её, зажмёт, поцелует ещё раз и, так и быть, отпустит пока.

И его тоже - отпустит.

А она взяла и в два движения осталась в одних трусах. Глеб даже заставил себя убедиться, что он не спит.

И что теперь делать? Он не планировал злоупотреблять правами хозяина положения сегодня, тем более - сейчас. Он хотел только напугать, проучить за дерзость. А она взяла и разоблачилась. И в штанах на неё дым столбом. Не скажешь же: «а теперь одевайся!». Такую неопределённость намерений серьезные пацаны не прощают, и могут даже побить, лишив всех титулов и преференций. Потому что за базар надо отвечать. Тем более, перед женщиной. К тому же, он хотел видеть ее голой и ляпнул, что первым пришло в голову:

- С такой грудью либо в Пусси Райот, либо в эскорт. Но ты для того и другого слишком зажата.

Она дёрнула упрямо плечами, перестала стыдливо сутулиться. Девчонка повелась на провокацию, а маленькие твёрдые соски сообщали Глебу, что ее заводит эта ситуация. Или наоборот: ее заводит ситуация и поэтому она повелась. По сути не важно.

- Это называется независима! - всё испортила, чертовка! На эротику надо Музыку накладывать, а не лозунги.

- Да, - поддержал Граф. - Видел я твою независимость. Сразу захотелось посягнуть. А ты вооруженное восстание устроила, глупая…

Он втянул укушенную губу в рот. Соблазн велик, тем более, что она так и не начала бегать по стенам, а была покорна, как никогда. Стоит, пыхтит, трясётся. Скрестила запястья, кисти сцепила в замок на лобке. Плечи ее стали трогательно хрупкими. Такими, что воздух в горле встал поперёк, внезапно.

Вот что с ней делать? В юридическом смысле. В физическом понятно что…

Пустить руки и губы гулять по ее телу? Но это будет жестоко. В первую очередь по отношению к самому себе. Он не сможет остановиться - никаких сомнений. А учитывая открывшиеся приятные обстоятельства, позволить себе сорваться в крутое пике прямо сейчас - значит сломать игрушку сразу после распаковки.