Градиент - стр. 2

– Кто, товарищ лейтенант? – Водитель попытался увидеть самолет через лобовое стекло.

– Тебе его не видно. Это RA-5C «Виджилент».

– Что за зверь?

– Американский палубный разведчик. Значит, авианосец где-то тут, в заливе.

В середине дня майор скомандовал привал. Заглушили моторы, пообедали сухим пайком. Экипажам разрешили отдохнуть на расстеленном брезенте в тени машин. Под горячим брезентом противно копошились вездесущие многоножки. Высоко в небе парили грифы. Редкие порывы жаркого ветра доносили незнакомые запахи.

Майор и лейтенант Скворцов поднялись в «кунг» радиостанции.

– Включайте, лейтенант.

– Товарищ майор, придется мотор заводить.

– Нет. Пусть остывает. Запускайте генератор!

– Есть!

Лейтенант спрыгнул на песок. Посмотрев на часы, негромко скомандовал:

– К бою! Автономное питание!

Солдаты вскочили с брезента. Через минуту затарахтел бензогенератор.

Радиостанция ожила. Скворцов смотрел, как майор уверенно настраивает передатчик, вращая черные ручки верньеров.

«А майор-то наш с аппаратурой не хуже меня управляется… и движения те же. Не иначе как наше РВКУС[7] кончал, хоть петлицах у него пушки… впрочем, особист любую эмблему может воткнуть…»

Два крошечных вентилятора создавали иллюзию прохлады.

Солнце прилипло к белесому небу и не хотело двигаться дальше.

Через сутки пути колонна подошла к подножию плоскогорья. Не останавливаясь, начали подъём. Лейтенант беспокоился за свою машину – ей такого раньше не доводилось…

Потихоньку одолели, вылезли наверх. Ни один «Урал» не подвел. Здесь, насколько хватало глаз, расстилалась баскалия – пустыня красного марсианского песка с редкими шарами шипастой травы да еще более редкими кустарниками из голых шишковатых веток. Кое-где торчали безлистные деревья-колючки. На севере, в дрожащем мареве, синели горы. Водители приспустили шины,[8] и колонна пошла по песку, тяжело и медленно углубляясь в пустыню. Майор раскрыл планшет и сверился с картой.

Самолет жужжал вверху назойливой мухой. Лейтенант высунулся из окна и посмотрел в небо: «вот зараза…»

Вдали паслись антилопы с длинными рогами.

Темнота упала внезапно. Только что был день, и уже стала ночь. Повеяло прохладой.

Пропотевшее ХБ[9] медленно и зябко высыхало.

Колонна шла по зыбким верблюжьим дорогам, и без дорог, пересекая туги[10], огибая грязные баллехи[11], видя в дрожащем воздухе то ли оазисы, то ли миражи. Когда «Уралы» подползли к подножию небольшого холма, каких уже встречалось множество, майор, сверившись с картой, скомандовал:

– Стоп! Глуши моторы!

До поселка Бохотлем оставалось десять километров. Вокруг росли кустарники из сухих бугорчатых веток. Пахло бензином и раскаленным песком. Американский самолет кружил в вышине.

Солдаты под командой прапорщика быстро соорудили высокий брезентовый навес на четырех телескопических мачтах. В его тень заехал «Урал», под чехлом которого оказалась буровая установка. Скрытая навесом от фотокамер самолета, она начала бурить в земле скважину, какие бурят под телеграфный столб. Песок осыпался вниз, но спиральный бур, сверкая победитовыми зубьями, упрямо погружался и поднимался, выкидывая его назад. Майор поглядывал на часы.

– Скворцов!

– Я, товарищ майор!

– Застебнитесь!

– Есть!

– Запускайте агрегат. Связь может понадобиться в любой момент.

– Есть!