Размер шрифта
-
+

Гойя, или Тяжкий путь познания - стр. 64

Он смотрел на саркофаги,
Имена читая предков,
Благородных, строгих литер
Вереницы. Два свободных
Гроба с надписаниями ждали
Августейших постояльцев —
Короля и королевы.
Пять минут стоял дон Карлос,
Тихо до трехсот считая —
Дань обычаю, – а после
Он спешил на свежий воздух.
Тяжкой поступью своею
Тишину нарушив церкви,
Через двор шагал он, мимо
Иудейских венценосцев,
Ничего не замечая,
И, по лестнице поднявшись
В светлые свои покои,
Среди роскоши веселой,
Черные снимал одежды,
Надевал костюм любимый —
Для охоты…

15

Гойю поселили не в Эскориале, а в гостинице Сан-Лоренсо. В этом не было ничего странного и неожиданного: в Эскориале, несмотря на его огромные размеры, не хватало места для всех гостей двора. И все же он огорчился.

Его навестил дон Мигель. Гойя спросил, как поживает донья Лусия. Дон Мигель ответил, что она тоже здесь и чувствует себя хорошо. Он был сдержан и неразговорчив, но потом, когда разговор зашел о политике, немного оживился. Мирные переговоры в Базеле пока не принесли желаемого результата, рассказывал он. Франция отказывается выдать сына и дочь покойного Людовика XVI. Испания же считает долгом чести освободить королевских детей, и дон Мануэль не намерен уступать в этом вопросе.

Позже Гойя встретил аббата дона Диего и донью Лусию. Аббат тоже поделился новостями о политической ситуации. С военной точки зрения война проиграна, сказал он. Но из всех действующих лиц только королева проявляет благоразумие и ради долгожданного мира готова отказаться от требования о выдаче детей. Карлос, подстрекаемый доном Мануэлем, колеблется. Герцог же вынашивает идею жениться на юной французской принцессе и таким образом получить титул владетельного князя.

– А наша Пепа поддерживает его в этом намерении, – вставила Лусия.

В ее широко расставленных глазах с поволокой Гойя прочел почти нескрываемую насмешку и лукавство.

– Разве Пепа все еще здесь? – спросил он, неприятно удивившись.

– С тех пор как адмирал Масарредо был отправлен в отставку, у сеньоры Тудо начались трудности с пансионом, – пояснил аббат. – Она приехала сюда, чтобы подать прошение его величеству.

– Королева удивлена тем, что сеньора Тудо ожидает ответа на свое прошение не в Мадриде, а здесь, – прибавила Лусия. – Но вы ведь знаете нашу Пепу. Она не торопится покидать Эскориал. Вбила себе в голову, что ее Мануэль непременно должен жениться на дочери короля Франции. Поэтому и поет ему чуть не каждый вечер балладу о юном герое Рамиро, похитившем инфанту.

– Как бы то ни было, присутствие сеньоры Тудо в Эскориале отнюдь не облегчает миссию нашей делегации, ведущей переговоры о мире, – заметил аббат.

Гойе не понравилось, что его Пепа вмешивается в государственные дела. Это было против всех приличий, это нарушало богоданный порядок.

– Вы бы навестили ее, дон Франсиско, – с коварной улыбкой произнесла Лусия. – Она живет в нижней гостинице.

Франсиско решил держаться от Пепы подальше.

На следующее утро он отправился в Эскориал, чтобы, как того требовал этикет, присутствовать при утреннем туалете королевы. Он не знал, будет ли там Каэтана, и не понимал, хочет ли он увидеть ее или боится этой встречи.

Аванзал был полон нарядных дам и кавалеров. Тут был и аббат, и посланник королевской Франции месье де Авре, и Карнисеро, собрат Гойи по ремеслу, бездарный пачкун, мастер пошлых эффектов, дравший со своих заказчиков по три шкуры, при виде которого у Франсиско испортилось настроение.

Страница 64