Говорит и показывает Россия - стр. 37
Как заметил историк культуры Андрей Зорин, советские военные нужды привели к перепроизводству не только ученых, но и творческой интеллигенции. По мере дряхления режима потребителями культуры становились миллионы младших и старших сотрудников различных научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро с почтовым номером вместо адреса. На протяжении 1970-х годов численность и экономический вес интеллигенции многократно увеличились. Количество людей, имевших высшее образование, с начала 1960-х до середины 1980-х удвоилось и составило 20 миллионов человек. Число специалистов, занятых в экономике, возросло более чем втрое – с 9 до 33 миллионов человек.
Текст Солженицына отчасти послужил ответом Андрею Амальрику – историку по образованию и диссиденту по убеждениям, чей очерк под названием “Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?” был напечатан несколькими годами ранее. Как и Солженицын, Амальрик отказывался рассматривать интеллигенцию под каким-либо духовным или этическим углом, а описывал ее скорее как особый социальный слой, как советское подобие “среднего класса”:
К нему принадлежат люди, обеспечившие себе и своим семьям относительно высокий, по советским меркам, уровень жизни (регулярную хорошую пищу, хорошую одежду, кооперативную квартиру с хорошей обстановкой и иногда даже автомобиль, и, разумеется, какие-то развлечения), обладающие профессией, дающей им уважаемое место в обществе… Сюда относятся лица свободных профессий (как писатели и артисты), лица, занятые научной и научно-административной работой, лица, занятые управленческой работой в экономической области, и т. д.[85]
Свою классовость (и массовость) городская интеллигенция начала осознавать в 1970-е годы. Постепенно она начала приобретать и материальное, и культурное сходство с европейским средним классом. Стало модным проводить отпуск в Прибалтике, наиболее приближенной к Западу, или ездить “дикарем” в Крым. В 1970 году Советский Союз купил старый завод Fiat и запустил в массовое производство “Жигули” – первую отечественную машину для среднего класса. За два следующих десятилетия количество владельцев автомобилей в СССР возросло в десять раз. Благодаря росту цен на нефть в 1970-е годы быт советских граждан начал потихоньку налаживаться. Хронический дефицит товаров и услуг отражал не только неспособность плановой экономики удовлетворить спрос, но и рост самого спроса. Люди вставали в многолетние очереди на кооперативные квартиры, машины и дачи. Советскому среднему классу, как и во всем мире, требовались определенные свободы, но, как и во всем мире, средний класс не желал рисковать своим благополучием.
В действительности советская экономика, настроенная на военные нужды, не могла задействовать всех этих специалистов. Как говорилось в популярном анекдоте, “мы делаем вид что работаем, а государство делает вид, что платит”. В достатке было только время. Огромное количество образованных, умных, но практически невостребованных людей в возрасте от 30 до 40 лет, не имевших почти никаких карьерных перспектив, становилось идеальной средой для брожения либеральных идей. Диссидентами они не были, потому что материально зависели от государства, но им до смерти надоели запреты, навязанные советской идеологией, и на кухнях они охотно рассказывали анекдоты и ругали строй, поднимая тосты “за успех нашего безнадежного дела”. Как отмечал Зорин, все развивалось по уже известному сценарию: вначале государство создает образованное сословие для военных нужд, а затем это сословие эмансипируется и начинает подрывать само государство; в итоге государство рушится и просвещенный класс оказывается погребен под его обломками.