Государство и его уголовное судопроизводство - стр. 9
Впрочем, уголовно-процессуальная ткань является более тонкой: в ней речь часто идет о закономерностях не только и не столько объективно универсальных, сколько исторических, культурных, сравнительно-правовых, что и предопределяет наличие у каждого государства своей неповторимой уголовно-процессуальной системы. Компетентный законодатель почти никогда не творит «с чистого листа» свое уголовное судопроизводство, он скорее развивает его с учетом исторических, культурных, сравнительно-правовых факторов. Но, в отличие от соблюдения правила lexspecialisderogatlegigenerali, незыблемого и обладающего абсолютным иммунитетом от любых волюнтаристских действий, «взращивание» государством своего уголовного судопроизводства нередко сопряжено с неудачными решениями, недооценкой исторического и сравнительно-правового опыта, пренебрежением уголовно-процессуальной логикой и институциональными закономерностями, что не улучшает, но ухудшает уголовный процесс конкретного государства.
Как бы то ни было, ясно одно: признание государства в качестве единственного источника легитимности уголовно-процессуального права отнюдь не означает, что государство творит свое уголовное судопроизводство совершенно произвольно, не считаясь ни с какими закономерностями, институциональными традициями или культурными императивами. Вопрос об источнике уголовного судопроизводства – это вопрос не о его качестве или содержании, оно может быть разным, а о его легитимности. Его невозможно рассматривать вне связи уголовного судопроизводства с государственным суверенитетом. Именно суверенитет есть качество государства, исключающее даже саму постановку вопроса о наличии у уголовного судопроизводства каких-либо иных источников, кроме самого государства.
§ 2. Уголовно-процессуальное право и государственный суверенитет
2.1. Классический подход
Уголовно-процессуальная деятельность государства неразрывно связана с идеей государственного суверенитета. Если не вдаваться в бесконечные детали и нюансы этого сложного правового и политического понятия, суверенитет означает верховную власть государства в пределах границ данного государства. Иначе говоря, как отмечал выдающийся французский правовед Ж. Ведель, «при осуществлении своей власти (pouvoir) государство не подчинено никаким иным носителям властных полномочий (aucuneautreautorité). Если абстрагироваться от проблемы самоподчинения государства праву <…> и иметь в виду организованные носители властных полномочий (autoritésorganisées), которые государство гипотетически в состоянии встретить на своем пути, то можно сказать, что у государства нет ни начальников, ни равных ему по статусу, ни конкурентов»27. Из этого вытекает, что «государство само определяет свою организацию без вмешательства каких-либо внешних по отношению к нему носителей власти. Эта организация включает, в частности, определение того, как будут формироваться осуществляющие власть органы и какими полномочиями они будут наделены», что, собственно, и составляет «предмет Конституции»28.
Если столь же бегло взглянуть не только на природу, но и на содержание государственного суверенитета, то «государство должно иметь возможность не только принимать решения и приводить их в исполнение, но также ломать любое сопротивление своим решениям, в какой бы форме оно не проявлялось. Именно поэтому оно располагает, как мы знаем, монополией на издание правовых норм и монополией на государственное принуждение <…> Говоря о задачах, соответствующих данным прерогативам, в их число следует включить все те, которые направлены на поддержание внутреннего порядка в широком смысле. Речь идет, разумеется, об общественном порядке, защита которого относится к полномочиям правительства. Речь идет также о правосудии, осуществление которого входит в компетенцию созданных в стране судов»