Государство и его уголовное судопроизводство - стр. 19

Первое предлагается на национальном уровне и сводится к имплементации положений о тех или иных европейских ордерах в национальные Конституции. Дескать, никакого противоречия между европейскими ордерами и национальным конституционным порядком нет: исполняя требования европейского ордера, государство одновременно применяет свою Конституцию, причем обязательность для него иностранных судебных решений имеет место только adhoc, т. е. в части тех конкретных институтов, которые названы в Конституции. Так, например, во Франции имплементация положений о европейском ордере на арест была осуществлена на конституционном уровне: законодатель прямо дополнил Конституцию указанием на европейский ордер на арест, порядок применения которого должен быть установлен законом (Конституционный закон № 2003-267 от 25 марта 2003 г.). Соответствующие положения содержит ст. 88-2 Конституции Франции и в действующей редакции (Конституционный закон № 2008-103 от 4 февраля 2008 г.), хотя в соответствии с ней порядок применения института европейского ордера на арест должен устанавливаться не французским законом, а «актами, принятыми органами Европейского Союза». Данный подход можно назвать формальным. Он, быть может, неплох на первом этапе, но затем быстро показывает свою слабость, свидетельством коей являются далекая от национального конституционного правопорядка отсылка к актам и органам ЕС, а также невозможность перечисления в Конституции всех ордеров, задуманных этим самым ЕС, которые к тому же постоянно реформируются.

Второе концептуальное решение предложено уже на европейском уровне – самими разработчиками механизма европейских ордеров. Они, разумеется, отказались от официального провозглашения какого-либо ограничения государственного суверенитета или прямого навязывания государствам «сверху» обязанности исполнять иностранные судебные решения, объявив другое: в основе института лежит взаимное доверие всех государств, вошедших в ЕС. Дескать, государство обязано беспрекословно исполнять европейские ордера не потому, что его к этому принуждают, а потому что оно абсолютно доверяет правовым системам других государств-членов ЕС, где apriori не может быть политического уголовного преследования, где соблюдаются все фундаментальные принципы права, уважаются права человека и тп. Зачем тогда проверять такие судебные решения, если их качество сомнений не вызывает? Как отмечает по этому поводу французский процессуалист Ж. Прадель, «дабы обеспечить принцип взаимного признания приговоров и иных национальных судебных решений, необходимо, чтобы национальные системы правосудия вызывали повышенный уровень доверия и демонстрировали соблюдение в ходе судопроизводства прав человека», в связи чем появилась, например, специальная Директива ЕС № 2016/343 от 9 марта 2016 г. об укреплении презумпции невиновности, устанавливающая для государств-членов ЕС минимальный набор стандартов в данной сфере59.

С другой стороны, с взаимным доверием государств-членов ЕС, лежащим в основе института европейских ордеров, все получилось далеко не так гладко, как задумывалось. Во-первых, свидетельством этому стал целый ряд дел, отдельные из которых были рассмотрены даже на уровне Суда справедливости Европейского Союза (Court of Justice). Перед ним, в частности, были поставлены вопросы, «может ли исполняющее ордер на арест государство отказать в передаче лица на основании возможного нарушения права на справедливое судебное разбирательство и права на защиту»