Государство и его уголовное судопроизводство - стр. 12

Первое. Уголовно-процессуальное принуждение, монополией на которое обладает государство в силу принципа государственного суверенитета, по общему правилу распространяется только на участвующих в уголовном процессе частных лиц (физических и юридических)34. На должностных лиц оно может распространяться исключительно в ситуациях, когда либо участвующее в уголовном процессе должностное лицо не выполняет связанных с производством по конкретному делу властных полномочий (например, эксперт государственного экспертного учреждения), либо утратило такие полномочия (например, следователь, выступающий в судебном разбирательстве в качестве свидетеля), либо вовсе перестает быть в процессуальном смысле должностным лицом, превращаясь в лицо частное и уже в этом качестве приобретая официальный процессуальный статус (свидетеля, потерпевшего, обвиняемого и т. п.), причем чаще всего по другому, автономному делу. Но уголовно-процессуальное принуждение никогда не осуществляется в отношении тех должностных лиц и государственных органов, которые являются публично-правовыми участниками уголовного процесса, т. е. не просто участвуют в уголовном процессе, но реализуют в нем связанные с производством по делу властные полномочия. Именно по этой причине следователь вправе произвести обыск или выемку в частной квартире либо, допустим, офисе компании, следуя, разумеется, установленным уголовно-процессуальным законом гарантиям прав физических и юридических лиц, но не вправе его произвести в кабинете прокурора, судьи или другого следователя, если последние, конечно, не превратились в уголовном процессе в частных лиц (обвиняемых, потерпевших и т. п.).

Будучи официальными представителями государства, соответствующие государственные органы и должностные лица сами приобретают элементы государственного суверенитета и также становятся при производстве по уголовному делу в каком-то смысле «суверенны»: взаимодействие между ними может осуществляться лишь «горизонтально», т. е. через особые процессуальные механизмы (представления, запросы и т. п.), но никогда не «вертикально» (через физическое принуждение и подчинение). Следовательно, государственное принуждение между теми, кому принадлежит уголовно-процессуальная власть в конкретном уголовном деле, исключено35. Здесь действует известная максима parinparemnonhabetjurisdictionem (равный над равным юрисдикции не имеет).

Второе. Уголовно-процессуальная власть государства распространяется исключительно на его суверенную территорию, отражением чего являются правила действия уголовно-процессуального закона в пространстве с учетом, конечно, того, что «юридическое понятие территории государства основывается на политико-географическом, но не совпадает с ним»36. К объектам, приравненным к территории государства, относятся, как известно, воздушные, морские, речные суда, находящиеся за пределами территории государства, но под его флагом (см., например, ч. 2 ст. 2 УПК РФ).

К этому надо сделать два уточнения. Во-первых, суверенная территория государства имеет в уголовно-процессуальном плане сплошной характер, что важно с точки зрения понимания природы тех мест или участков территории, которые выделены под нужды дипломатических и консульских представительств других государств. В связи с этим, невзирая на давно ведущиеся дискуссии, правильной представляется концепция, в соответствии с которой «занимаемая зарубежными представительствами территория является исключительной территорией государства пребывания, принадлежащей ему в публично-правовом смысле»