Государственный Алхимик - стр. 39
– Илья Борисович, откуда ж я знал! Я ж не знал! Батюшка ваш строго-настрого велел проследить, чтобы вас точно к воротам подвезли, чтобы вы ворота увидели и сами их открыли…, а этих ворот-то и нету…, а где ж я их возьму! Илья Борисович!
– Не паникуй, разберёмся, – бросил я и посмотрел ему за спину, чтобы наконец увидеть причину его оправданий.
На улице, кстати, было уже не так темно – Мглистую Ловушку начали рассеивать мои охранники, а свет фар от экипажей освещал унылую и в то же время страшную картину.
Ворота действительно были сожжены.
Причем, не так давно.
Остались только почерневшие каменные столбы. Верхняя кованая перекладина с гербом Ломоносовых упала на одну сторону, ровно по диагонали, будто перечёркивая собой вход.
Створок у ворот вообще не было. От них остались лишь чёрные головешки брёвен, торчащие из опор и ощетинившиеся, как переломанные гнилые рёбра.
Кто вообще додумался сделать их деревянными? Удивительно, что они простояли так долго – больше ста сорока лет.
Только вопрос у меня к этим воротам всё равно остался.
Сохранилась ли на них золотая печать?
Я вгляделся дальше – на заросший сорняками парадный сад, подъездные дорожки и потрескавшийся фасад двухэтажной усадьбы. Заметил два длинных флигеля с почерневшими от влаги стенами, парадный балкон, четыре колонны с внушительным крыльцом и заколоченный вход.
Узнал и щербатую крышу с мезонином.
Да, всё это выглядело заброшенным, сгнившим и старым, даже древним.
Но вот что я заметил: сюда много лет никто не заходил. Создавалось впечатление, что дальше сожжения ворот дело не дошло. Никто и шагу не ступил на территорию парадного сада.
– Где староста? – обратился я к Виктору. – Кто присматривал за усадьбой? Дайте мне его! Срочно!
– Уже ищут, Ваше Сиятельство! – тут же отчеканил Виктор. – Семей тут немного, десять дворов всего. Тридцать семь душ. Двадцать два мужского полу и пятнадцать женского. А староста где-то близко живёт. У бывшей фабрики, как мне сказали. Найдём быстро!
Пока все были заняты поиском старосты, я велел шофёру своего экипажа подъехать ближе к воротам, чтобы у Нонны появилась возможность лучше воздействовать на печать.
Я был уверен, что печать-убийца на входе всё ещё жива, потому что иначе усадьбу давно бы разграбили или сожгли вместе с воротами, но никто туда так и не вошёл.
Нонна говорила, что в старых записях Михаил Ломоносов указывал одно и то же место для размещения печати – герб на воротах. А он как раз не сильно пострадал, только перекладина упала на один бок. Кованая и украшенная позолотой башня с алхимическими весами блестела почти как новая.
Значит, вот что должно было меня убить.
Сам герб Ломоносовых.
Башня Мер и Весов.
Очень символично, папа. Почти как божья кара, только за что – непонятно. И снова проклятая алхимия пыталась меня уничтожить.
Тем временем Виктор выкрикивал распоряжения охране и шофёрам. Я покосился на него и подошёл ближе к упавшей набок перекладине с гербом, но прикасатьсяа не стал. Вместо этого сунул руку в карман и достал Кольцо Транспозиции, чуть тёплое, согретое лишь частичным зарядом.
Теперь многое зависело от умений Нонны управлять своим перемещением.
Я шагнул к воротам ещё ближе, уходя в тень от света фар. Потом быстро положил кольцо себе на ладонь и протянул руку к перекладине.