Государственный Алхимик - стр. 17
Ну вот. Опять.
За все эти годы я так и не смог убедить её не называть меня «Илюшечкой» и «крошечкой». Но, скорее солнце перестанет светить, чем моя няня поменяет свои привычки.
Когда же она увидела щипцы с ртутной глазурью в моих руках, то застыла на месте. И вот что странно: она не удивилась и не испугалась, как Виктор, не изобразила заботу о княжиче, как охрана. Она задержала дыхание, приложила ладонь к сердцу и посмотрела на меня так, будто случилось что-то страшное, но великое.
На секунду воспоминания о прошлом всё же возникли в памяти.
Ведь точно так же, как сейчас Ангелина, на меня смотрели в моём прошлом мире. С той же надеждой, с тем же благоговением. Не только семья верила в мои силы, но и вся наша угнетённая страна – единственная из выживших государств.
С трёх лет моим воспитанием занималась отдельная монашеская школа Наби-Но.
Целая школа для одного ребёнка!
Меня обучали магическому боевому искусству, держали вдали от родителей, в строгости и суровых тренировках, так что к десяти годам я много чего умел, быстро повзрослев, хоть и был ещё мелким пацаном.
Монахи школы со мной не церемонились, потому что времени на сюсюканья просто не было. Мы ждали нападения и готовились к схватке.
А противостояли нам алхимики и армии их гомункулов.
Да, именно они. Такие же алхимики, как здесь, только более изощрённые и дерзкие в своих исследованиях. И конечно, далеко не мирные маги.
Вот откуда появилась моя ненависть к этой опасной науке. Те алхимики верили, что имеют право пожертвовать целыми народами в поисках совершенства материи и души, ради своих кровавых экспериментов над людьми.
Бессмертие, панацея, золото – вот три столпа их философии.
И наша монашеская школа стала последней, кто встал у них на пути. Из меня создавали главное оружие противостояния, потому что именно я родился с даром Первозванного.
Это была древняя магия, которая могла разрушать всё, что создавалось алхимиками: их эликсиры, смеси и порошки, доспехи и оружие из алхимических сплавов, уникальные силовые кристаллы и даже гомункулов-титанов.
Но такие дети, как я, появлялись раз в сто лет.
Вот и мне повезло.
А может, не повезло.
Тогда, в детстве, я ещё не думал об этом вот так. Я просто усердно учился, до изнеможения, до кровавых мозолей. В монастыре Наби-Но меня обучали по древним свиткам с заклинаниями всех Первозванных, рождённых раньше. День за днём я постигал умение создавать Формулы заклинаний из разных режимов, затем сжимать их до состояния искры и заключать в ячейках Вертикали для хранения и восстановления.
Это был тяжкий труд.
Ведь каждая Формула – это уникальное сочетание телесных движений из боевого искусства и энергетических линий магии Первозванного. Некоторые заклинания я мог создавать месяц, а для некоторых не хватало и двух-трёх лет.
Именно в то время я и натренировал в себе упорство и нечеловеческое терпение боевого монаха, готового умереть за свой народ.
Главным учителем для меня был старик по имени Наби-Но, который родился с магией Первозванного ещё в предыдущее столетие. Наша школа носила его имя.
Но доучить меня он так и не успел.
Алхимики оказались куда хитрее и могущественнее, чем мы думали. Школа была уничтожена в пыль вместе со всеми знаниями и свитками, а Наби-Но собрал остатки сил, чтобы спасти не свой монастырь, а меня. Он пожертвовал всеми монахами – сотнями прекрасных людей – чтобы спасти меня одного.