Гость волшебного мира. Книга 1 - стр. 45

Фон Зефельд – в радостном возбуждении – посмотрел на брата, ожидая перевода. Фарбаутр же раздражённо выдохнул, скрипнув зубами.

– Имя! – приказал он по-чешски.

Горак замер, не опуская рук. Фарбаутр впился в его лицо цепким взглядом: на лбу там не прорезалось ни единой морщины.

– Какое дадите – механически сказал чех.

Фон Зефельд перескакивал взглядом с Фарбаутра на чеха и обратно.

– Откуда ты? Профессия? – гвоздил Фарбаутр дальше.

Чех вновь застыл, словно оледеневший. Его взгляд хоть и стал чуть осмысленнее, но – видел он явно нечто своё, вне этого мира.

– Я ещё не родился – произнёс Томаш Горак.

Фарбаутр, изменившись в лице, опустил жезл.

Фон Зефельд похолодел, впервые видя такую реакцию брата.

– Да что он говорит-то?! – воскликнул лейтенант.

Фарбаутр ринулся вперёд, подойдя к чеху вплотную. И направил линзу на его грудь – на рисунок внутренних органов, суставов, и венозных жил. Здесь так же бурлили реакции соединения, деления, и замещения.

Сердце, почки, рёбра; тугие, многослойные канаты мышц – всё состояло из скопления сотен чёрных точек. Они копошились, подобно микробам, сливаясь и рассыпаясь в пыль.

Неподвижным был лишь состав костей – прямые, чёткие линии даже под лупой.

Мышцы же и сухожилия, вследствие распада микрочастиц, сдувались, теряя упругость. Они дрябли и провисали, их покидала накопленная сила и мощь.

Фарбаутр глянул на руки чеха – натруженные, привыкшие к ломовой работе. Ладони – прямо на глазах – утрачивали цепкость, словно превращаясь в вату. Обмякшие и рыхлые, они теперь, казалось, принадлежат изнеженному белоручке, а не суровому мужику.

«Мышечная память – осознал Фарбаутр. – Забудет всё, что умел! Лепить, мастерить, драться – всё!»

Он распрямился, невидяще глядя на рисунок внутренних органов. В голове звенел каскад вопросов: как можно такого добиться? Что сделали с этим чехом? И самое главное – кто?!

Фарбаутр вогнал линзу обратно в нагрудный карман. Был лишь один способ узнать все ответы. Не обращая внимания на брата, он подхватил с лежанки досье Горака.

И стремительно кинулся к двери, распахнув её, будто сшиб ураганом. Охранник в коридоре вскочил со стула.

– Поднять в мой кабинет! Сейчас же! – отчеканил ему Фарбаутр, и порывистым шагом рванул вдоль камер, прочь из подвала.

Не видя ничего вокруг, он пролетел по коридору до решётки – часовые поспешно её распахнули. Весь пребывая в своих мыслях, взмыл по лестнице наверх. Его всецело занимало, поглощало только то, что предстояло сейчас сделать – совокупность ряда сложных задач, с не очень ясным результатом.

Ворвавшись в свой кабинет, Фарбаутр свернул к глухой стене, обшитой дубовыми панелями. Вдавив одну из них, он сдвинул её вправо. Большой квадрат со скрежетом отъехал, явив взору нишу, в которой помещался сейф.

Не снимая перчаток, Фарбаутр покрутил металлический циферблат, вслепую набрав шестизначный код. Тотчас раздался железный щелчок, но Фарбаутр даже не коснулся ручки сейфа.

Развернувшись, он шагнул к столу, бросил на него досье Горака. И открыв папку, принялся быстро пролистывать страницы, словно и забыл о сейфе.

Дойдя до рапорта агента о встрече с Гораком, Фарбаутр ткнул жезлом, как указкой, в строчку: «в 21.25 объект был обнаружен в своей комнате, в невменяемом состоянии».

«Двое суток назад» – дополнил сам себе Фарбаутр.