Господство тьмы. Искупление. Книга третья - стр. 60
"Всё хорошо."
Но он-то знал.
Он знал, что в этом доме ничего хорошего не было.
Его отец был героем на людях, но монстром за закрытой дверью.
И Дейв ненавидел его.
Ненавидел настолько, что в такие моменты, сжимая кулаки, едва удерживаясь от того, чтобы не врезать чем-то тяжёлым в стену, он мечтал об одном – чтобы Брайна не стало.
Чтобы он однажды не вернулся домой.
Чтобы его машина на полном ходу врезалась в столб.
Чтобы его сбил грузовик.
Чтобы он просто исчез.
Тишина длилась всего несколько секунд, но Дейву казалось, что прошло несколько минут. В эту паузу, наполненную сдерживаемым напряжением, он различал только гул собственной крови в ушах. Он знал, что будет дальше. Знал, что отец не уйдёт просто так, что ему мало слов, что ему нужно что-то большее.
И этот момент наступил – резкий, оглушающий звук удара. Не по мебели, не по стене. По коже. По живому.
Мать пискнула.
Дейв тоже.
– Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня? – Брайн говорил теперь тише, почти рычал. – Ты думаешь, я не знаю, о чём ты думаешь?
Аврора не отвечала, но Дейв слышал её дыхание. Рваное, судорожное, словно ей не хватало воздуха.
– Ты неблагодарная тварь, – продолжал отец, и тут же раздался второй удар.
Аврора зашипела от боли и больше не издала ни звука.
Мальчик не выдержал.
Он вскочил с кровати, бросился к двери и распахнул её так, что она со стуком ударилась о стену.
– Хватит! – закричал он, и его голос отозвался эхом.
Брайн резко обернулся.
Он не ожидал его увидеть.
Они оба застыли, глядя друг на друга – отец и сын, на мгновение скованные этим взглядом. В глазах Дейва пылал огонь. А у Брайна поначалу читалось лишь удивление, но потом оно сменилось раздражением.
– Ты что-то сказал? – Его голос был ровным, даже ленивым, как у зверя, который только что прервал свою трапезу.
– Я сказал, хватит! – повторил Дейв, сжав кулаки.
Отец усмехнулся.
– Что ты сказал? – Он шагнул вперёд.
– Не смей её трогать!
Брайн не замахнулся сразу. Он смотрел на него сверху вниз – медленно, холодно, изучающе. А потом всё же двинулся вперёд, быстро, резким движением сократив расстояние.
Дейв отступил, но не успел даже поднять руки, как почувствовал мощный удар по лицу. Всё вокруг дёрнулось, в глазах потемнело, мир резко накренился, и он рухнул на пол, ударившись коленом.
– Не тебе указывать мне, сопляк, – Брайн говорил спокойно, как будто объяснял что-то очевидное.
Дейв видел, как мама метнулась к нему, но Брайн схватил её за запястье и резко отдёрнул.
– Стой, где стояла, – его голос стал ледяным.
Дейв хотел снова вскочить, броситься на него, но мать покачала головой, умоляюще глядя на него. Он тяжело дышал, сидя на полу. Щёка горела, во рту ощущался солёный привкус крови, но он не мог позволить себе плакать, не мог показать, что ему больно. Он чувствовал, как грудь сжимается от злости, как по телу разливается дрожь, но ничего не мог сделать. Он смотрел на отца снизу вверх и видел перед собой не человека, а чудовище.
Брайн всё ещё держал мать за запястье – его пальцы вонзились в её кожу, оставляя красные следы. Аврора не пыталась вырваться, просто стояла, опустив глаза, и Дейв ненавидел её за это. Ненавидел за молчание, за смирение, за то, что она позволяла ему так с собой обращаться. Он не понимал, почему она просто не убежит, не уйдёт, не сделает хоть что-то.