Господство тьмы. Искупление. Книга третья - стр. 51

Толпа наблюдала за ними с предвкушением.

Но когда следом вывели детей, воздух на арене будто сгустился. Те, кто ещё не слышал новости о новых бойцах, подскакивали с мест, яростно выкрикивая ругательства, но другая часть толпы, ревущая от одобрения, заглушала их возмущение. Всем было наплевать, кто умрёт на этом песке.

Даже то, как шли дети, говорило об ужасе. Их шаги были нерешительными, дыхание – сбивчивым. Взгляды метались, цепляясь за стены, за трибуны, за лица тех, кто стоял наверху. Где-то в толпе послышался смех, но он быстро затих, уступая настороженному молчанию.

Стражники толкали их вперёд, загоняя, как скот, и дети не могли скрыть своего страха. Их руки дрожали, плечи подрагивали, а в глазах застыл ужас – настоящий, пронзительный, тот, который не спрячешь никакими масками. Кто-то из толпы едва держался на ногах, кто-то сдавленно мычал, сдерживая рвущийся наружу крик.

Один мальчишка попытался отступить назад, но грубый толчок беззаконника вернул его в строй.

Заключённые смотрели на них с разными выражениями лиц: кто-то – с удивлением, кто-то – с презрением, кто-то – со скукой. Они видели смерть сотни раз, но впервые им предстояло убивать тех, кто ещё не успел стать настоящими бойцами.

Это было неправильно.

Это было мерзко.

Но никто не пытался остановить это.

Они были обречены. Все, кто вышел на этот песок.

– Нам ни за что не перебить тех, кто там стоит, – прошептал Ливий, осматривая бойцов напротив.

– Вижу. Нам всем крышка, – ответил Коул, чувствуя, как бешено колотится сердце, и перевёл взгляд на Лиама.

– Если сегодня выживем, то предлагаю поработать над планом побега, – прошептал Ливий. – Я жить, мать вашу, хочу!

– Ещё один умник, – буркнул Лиам. – Ты не видишь, что отсюда нас вынесут только вперёд ногами?

– Если договоримся прямо сейчас драться сообща, то, возможно, и выживем, – Коул оценивающе оглядел заключённых. Они все были здоровыми, как горы, а значит, неповоротливыми. Дети были меньше и шустрее.

– Неужто хочешь быть моим союзником? – усмехнулся Лиам.

– Ну, если ты хочешь жить, то да. Представь себе, я хотел бы на время перестать враждовать! Хотя это именно ты вечно нарываешься.

– И каков план? – сбоку к ним незаметно подошёл Джексон, чем вызвал у троицы недоумение. Совсем недавно этот пацан кидался на всех и хотел убивать, а теперь напряжённо ждал ответа.

Коул не стал комментировать его присутствие, наоборот, сосредоточенно рассматривал бойцов, пока мужик в капюшоне продолжал говорить о правилах. Они были до банального просты: выжить.

Справа от них стояло оружие, которое мог взять каждый. Но не каждый смог бы его поднять.

– Как умно, – хмыкнул Ливий, и все проследили за его взглядом.

– Поэтому берите только то, что унесёте, – вставил Лиам.

– Думаю, надо сделать так, чтобы они сначала перебили друг друга, а потом действовать по ситуации, – заключил Коул.

– Разделимся на пары. Коул прав: они неповоротливы из-за своих габаритов. Один отвлекает, другой бьёт. Поняли? – Лиам обвёл их взглядом, и все как один кивнули.

Глашатай закончил речь, и арена погрузилась в зловещее молчание. Только тяжёлое дыхание бойцов и приглушённый гул толпы напоминали о сотнях глаз, наблюдающих за ними.

Первыми среагировали заключённые. Им не нужно было обдумывать происходящее – они уже знали, что делать. Дети бросились к оружию. Не все. Кто-то замешкался, пара мальчишек даже не двинулись с места, будто надеясь, что смерть пройдёт мимо. Но те, кто понял правила игры, действовали быстро.