Города гнева - стр. 8

Впереди возникает еще один уровень высотой около пяти метров, но задача усложнена тем, что вместо лестницы на конструкции видны только покрытые льдом выступы. Это некритично. На перчатках имеются острые шипы, предусмотренные как раз для этих целей. Резво вскарабкавшись на преграду, осматриваюсь по сторонам, выискивая следующую цель. От вбитого в камень крюка до низкой части конструкции тянется толстая веревка. Расстояние внушительное, и разумеется, никакой страховки. До конца полосы доберется только тот, кто выдержит этот спуск.

– Дерби снова первый, – спустя пару минут звучит в наушниках высокий голос инструктора по выживанию. – Берите пример, сосунки. Если он делает, значит, и вы можете.

Рухнув коленями в снег, я зажимаю горящие ладони и пытаюсь отдышаться. Слышу, как один за другим рядом падают остальные инициары. Подняв голову, по привычке начинаю считать. Десять, пятнадцать, тридцать, сорок шесть. Облегчение накрывает согревающей волной. Сегодня никто не сорвался. И вчера. Если сравнивать с первым днем пребывания на Полигоне, я бы сказал, что потери среди рекрутов пошли на убыль.

– Ты как? Живой? – спрашиваю у задыхающегося Томаса Кирби, которого Синг нещадно прессует со дня прибытия на Полигон.

Том из Гидрополиса, одного из ресурсных островов, где мобилизация проходит непрерывно и поэтапно. Как и большинство новобранцев, Кирби попал в ряды «инициаров» недобровольно. Его выбрал УРК – Управление Рекрутского Контингента, входящее в Экваториальный комитет. Этот орган отбирает тех, кто может быть полезен системе, и бросает их в жерло Полигона, как дрова в топку. Критерии для дополнительных призывников включают в себя ряд обязательных параметров, которые в сумме определяют пригодность того или иного кандидата. Возраст, физическое здоровье, психологическая устойчивость, генетические данные – всё это собирается и анализируется системой УРК. Им важно не просто найти сильных и выносливых, а тех, кто сможет адаптироваться к экстремальным условиям Полигона.

Том явно не из тех, кто угодил сюда благодаря выдающимся данным. Скорее, ему выпала весьма сомнительная и смертельно опасная лотерея. Он принес бы Корпорации гораздо больше пользы, если бы остался в Гидрополисе и получил должность на очистной станции, где работает его отец. Я всегда считал подобный подход к мобилизации неправильным. Кирби, как и многие другие, – винтик в огромной машине Корпорации, который сначала используют до полного истощения, а затем списывают.

– Вроде, живой, – через силу улыбается парень, пытаясь храбриться.

– Перекур закончен. Встали и бегом три километра по прямой, – приказывает сержант.

– Перекур? Да он издевается, – бурчу себе под нос, поднимаясь на ноги. – Покурить тут можно только во сне.

– Береги легкие, Дерби, – криво усмехнувшись, бросает Диего Сантес, «загорающий» под зимним солнцем рядом с Кирби. – А то выплюнешь ненароком на следующем испытании.

– Не мечтай, придурок, – отзываюсь я, разминая пульсирующие мышцы и готовясь к старту.

Три километра по прямой. Ха. Это звучит проще, чем есть на самом деле. Мы выходим на трассу, засыпанную снегом, под ногами хрустит ледяная крошка, а впереди – серый горизонт, который лишь создает ощущение бесконечности. Дыхание срывается уже на первом километре, но я заставляю себя бежать. Мы все заменяемы. Остановиться здесь – значит потерять всё: место в группе, уважение и в конце концов жизнь.