Горничная, которая любила розги - стр. 18
В Варшаве Казимежа обложили, словно волка на охоте. Пришлось устроить пожар в собственной студии. Пожар вышел просто загляденье! Ничего не горит лучше, чем целлулоидная кинопленка. Всю нынешнюю ночь пан Ивелинский провел, пересаживаясь с поезда на поезд. От самой столицы его вели трое агентов в штатском. Казимежа Ивелинского бодрила это ночная погоня, металлический привкус опасности во рту. Настоящий художник свободен абсолютно, он не признает границ ни географических, ни жанровых, ни границ морали, а государственная машина не терпит свободы по самой своей природе. Все, что государство может дать подданным – это лишь жалкая иллюзия, бледная тень свободы, которой способны удовлетвориться только глупцы и невежды.
Казимеж Ивелинский знал, что рано или поздно ему придется бежать из Варшавы, но он и подумать не мог, что это случится из-за Розы. Роза была его сверкающим алмазом. Похоть сочилась из каждой поры на её кожи и словно невидимое сияние застывало на целлулоиде 35-миллеметровой кинопленки. Обиднее всего было то, что Казимеж успел снять Розу только в двух своих фильмах. Сперва Казимеж снял с Розу в коротком ролике без сюжета. Кроме панночки в этом ролике был задействован еще один актер – высокого роста атлетически сложенный австриец, а также его длинный слегка изогнутый член и черный флоггер, оставивший на округлых ягодицах Розы весьма впечатляющие фиолетовые следы.
Посмотрев проявленную пленку, Казимеж с кристальной ясностью осознал, что Роза станет одной из самых ярких звезд мирового порно. Панночка была рождена, чтобы сниматься в фильмах для взрослых, это было её призвание.
Казимеж не стал терять время попусту и через несколько дней снял с Розой часовой фильм. В этой ленте панночка играла ленивую школьницу, которая не желала учиться. На роли репетиторов пан Ивелинский выбрал двух немолодых, уставших от жизни шлюх. Для него был особенно важен этот контраст между свежей юной Розой и потасканными уличными девками. Чтобы вразумить ленивую панночку репетиторши сперва использовали кухонную лопатку, потом шотландский тоуз и, наконец, ротанговую трость. К концу фильма полные круглые ягодицы Розы были исхлестаны так, что цветом походили на вареную свеклу. У панночки дважды случался оргазм во время съемок, и тогда Казимеж останавливал камеру и объявлял короткий перерыв. Пан Ивелинский чувствовал возбуждение панночки, словно статическое напряжение, висящее в воздухе во время грозы.
В конце лета Розе должен был исполниться двадцать один год. Но ее лицо выглядело по-детски округлым, с румяными щечками и полными губками, вздернутым носиком и ясными невинными глазами. Для съемок фильма Казимеж попросил Розу собрать волосы в два хвостика и повязать белые банты.
Без всякого сомнения, это был лучший фильм Казимежа Ивелинского. Теперь он хотел видеть в главной роли только Розу. Посмотрев отснятый материал, пан Ивелинский прогуливался среди ночи по безлюдному бульвару. Казимеж грыз на ходу тыквенные семечки, роняя шелуху на тротуар, а в его голове крутились незамысловатые сюжеты новых фильмов – про полицейского и неумелого воришку, про кроткую падчерицу и жестокосердечного отчима, про неумеху горничную и строгую хозяйку и все в том же роде. Увы, обширным творческим планам пана Ивелинского не суждено было сбыться. Но, скажите, откуда Казимежу было знать, кто отец этой панночки?