Горничная для дракона - стр. 37

Мне никто не ответил. Кот сделал вид, что его тут нет, что он меховая салфетка посреди стола. Нафаня скукожился, выставив напоказ покрытые серым налётом листья. Ясно. Я одна в этой битве. Что же, придётся пользовать заклинание Пеппи. Поберегись!

Я встала у двери лицом к комнате, раскинула руки в стороны и громко, внушительно произнесла чуть ли не по слогам:

— Парви! Ад ме вени! И колли!

В этот момент я ощутила себя самой настоящей ведьмой, могущественной и величественной. Аж всё тело зачесалось, надеюсь, не от того, что надо бы помыться. Ох, не подействует заклинание… Наверное, надо быть здешней и обладать хотя бы зачатками магии! Хотя вон печать на руке есть, а она тоже волшебная…

Уи-и-и! Вихрик возник из ниоткуда над столом, разлетелся по комнате, и я обрадованно приготовилась встречать клубок пыли.

Разумеется, что-то пошло не так.

Шлепок по лицу заставил меня с визгом подпрыгнуть. Что-то холодное маленькое и склизкое падало по всей комнате с характерными звуками: «Лап-лап-лап-лап». И мне на голову, на плечи, на платье…

Мать моя женщина!

Рыба!

Маленькие кильки весело прыгали по полу и по столу, я смотрела на них в некотором обалдении, зато Эразмус не растерялся. Из салфетки он вмиг превратился в голодного охотничьего кота и принялся поедать рыбёшек с утробным ворчанием. Даже не поедать… Он их засасывал в пасть и глотал, не пережёвывая… Блевать ведь будет!

Неистовый шум листьев заставил меня очнуться и растерянно обвести взглядом комнату. Глянув на Нафаню, я разозлилась: дерево смеялось. Ухохатывалось. Был бы у него живот, он бы и его надорвал от смеха! Вот что тут смешного? Как я могла вызвать рыбный дождь? Слова, что ли, перепутала?

— Это самый весёлый день в моей жизни, — успокоившись, сказал Нафаня. — И самое бесполезное заклинание для уборки!

— Подумаешь, — пробормотала я, стряхивая с себя разевающих рот беспомощных рыбёшек. Эразмус уже очистил стол и тяжело спрыгнул на пол, чавкая:

— Это самое прекрасное заклинание, которое я когда-либо слышал! Спасибо, дорогая горничная, ты лучшая, ты велико-ик-лепна!

— Я великолепная бездарь, — горько ответила коту. — Вот что я сделала не так? Хотела же пыль собрать…

— Пыль по-ведьмински «пулви», — бесстрастно сообщил Нафаня. — А ты сказала «парви». Это означает «рыба».

Ну блин!

Надо же так попасться!

За моей спиной раздался деликатный кашель. С ужасом я обернулась и увидела обычно бесстрастное, а сейчас недоумённое лицо моего работодателя. Он обвёл взглядом салон и прищурился:

— Это какой-то новый, неизвестный мне вид уборки?

Я хотела съязвить, что все виды уборки ему неизвестны, но прикусила язык. Пробормотала:

— Извините, я ошиблась с заклинанием.

— А-а-а, — протянул он, морща нос. Рыба пахла. Арбогаст хотел скрыться в коридоре, но вспомнил:

— Да, Александра, я ухожу, и меня не будет до вечера. Прошу всем клиентам назначать на завтра.

— Подождите, я и клиентов должна принимать? — не поверив своим ушам, протянула испуганно.

— Да, и записывай имя, расу и причину обращения.

— Нет, вы издеваетесь? Где мой договор? Где должностная инструкция, в которой прописаны мои служебные обязанности?

Арбогаст покрутил головой, и я ощутила сразу две вещи. Его раздражение и моё влечение к нему. Боже, да что же делается? Так хочется махнуть рукой на чёртовы деньги, всего лишь бумажки, работать за одну только возможность видеть его… И в то же время, блин! За всё то, что я делаю, уже сделала и только собираюсь сделать, Арбогаст должен мне платить в два раза больше!