Горничная для дракона - стр. 27
Рынок располагался примерно в пятнадцати минутах неспешной кентаврей езды от моего нового дома. Крытые ряды, как в родном городке, только не лёгкими пластиковыми тентами, а соломой на деревянных балках, лежащих на толстых деревянных же столбах. И не пергидрольные тётки маруси в замызганных передниках и резиновых перчатках по пухлый локоть, а самые настоящие торговцы в полосатых халатах и лихо закрученных чалмах. Бородатые! Восточный рынок? Да нет, похоже, это такая же униформа, как и моё платье горничной.
Беддар тормознул на стоянке рядом с причудливым паромобилем и обернулся:
— Если берёте тариф «шоппинг», то я вас жду, а если нет — то с вас десять серебряков.
Эразмус умоляюще заглянул мне в глаза:
— Дорогая безымянная горничная, давай возьмём тариф «шоппинг»? Ведь мы купим много-много самой разной еды, правда?
— Я не безымянная, — обидевшись сначала, я вдруг вспомнила, что не представилась коту. Поэтому добавила с достоинством: — Меня зовут Александра.
— Александра… Мою глубоко покойную прапрабабушку так звали! — откликнулся Эразмус. — О, мой тонкий нюх чует глобальные перемены в нашей с Лукасом жизни! Ибо прапра была необыкновенной старушкой!
Не скажу, что сравнение с котовьей предкой показалось мне приятным, но Эразмус воодушевился не на шутку. Зато кентавр охладил его радость, напомнив:
— Если берёте тариф «шоппинг», то время тик-так!
— Пойдём же, Александра, пойдём скорее закупать молочко и смета-а-анку! — бросил клич кот, и я с невольной улыбкой заразилась его счастьем:
— Ну, пойдём. Чур, ты торгуешься.
Торговаться кот умел. Просто божественно. Сперва мы наведались в овощной ряд. Там Эразмус откровенно скучал, но всё же посчитал делом чести тщательно обнюхивать морковку и лук, сообщить мне об откровенно плохом качестве картошки, в чём я убедилась лично, попросив продавца разрезать корнеплод пополам. Зато по соседству мы нашли крупную и очень красивую картошку, и на радостях я даже договорилась с хозяйкой этого добра о еженедельных поставках пяти килограммов на дом господину Арбогасту. Торговка понятия не имела, что так можно было, и согласилась почти со скрипом, однако несколько банкнот в счёт доставки за следующую неделю убедили её. Мы ударили по рукам, и пришлось по совету кота плюнуть в правую ладонь перед этим. Таким образом договор входил в силу. Правда, после этого я брезгливо вытерла ладонь о покрывавшую прилавок ткань, но, надеюсь, торговка не заметила.
После этой сделки Эразмус потащил меня в рыбный ряд. И там началось представление, которое было бы достойно лучшей музыкальной комедии…
— У меня лучшая рыба на рынке! — обиженно гундел торговец.
— Пфе! Видали мы такую рыбу! В гробу она лежала, умершая собственной смертью! — презрительно фыркал кот.
— Вы таки знаете, уважаемый господин кот, к кому вы таки обращаетесь? — торговец надувал щёки и выпячивал грудь.
— К наглому обманщику, господин торговец! — кот подёргивал кончиком хвота.
— Да эта рыба ещё утром плавала в реке и влюблялась в свою соседку! — торговец хватал крупного, чуть лежалого на вид карпа и ласково оглаживал его дряблой ладошкой.
— Она была больна от любви или слишком стара? — кот осторожно приближал мокрый нос к рыбине и начинал с отвращением чихать.
— Она была в прекрасной форме! Не хотите брать, идите мимо!