Горлинка Хольмгарда Книга 1 - стр. 93
– Наша Услада, – подтвердила Путимира.
Воцарилась тишина, Хлебослава была поражена столь неожиданной и неприятной новостью, противоестественный и вопиющей. Любора и Путимира подошли к заданию обстоятельно: ошибки быть не могло.
– Низовка! Мерзавка! Мерзавка! – кричала Хлебослава, бегая по комнате в поисках своего убруса. В доме, где есть дети, трудно найти вещи, даже если стараться класть их на место. Вот и сейчас Хлебослава не могла отыскать головной убор, который дочери примеряли и не вернули куда должно. – Они обманывали меня! Гадина! – еще утром Хлебослава была готова умереть. Но уже сейчас ее объяла ярость. Оказывается, соперница – не какая-то неведомая женщина, а вполне определённое лицо. Да к тому же зависящие от неё самой, тетушки Хлебославы. – «Князь» ее, значит, пожелал! Подлую змею! – Хлебослава поняла, что ее обманули: Услада понадобилась не неведомому владыке, не для него ее забрали из этого дома. – Ваш отец старый дурень! Ей нужно от него лишь то благополучие, которое он может ей дать! А мне был нужен он сам! Я любила его! – Хлебослава ясно видела положение в отличие от своего мужа, опьяненного чарами молодого тела. И от этого возмутительного обмана она пришла в неистовство. Она жаждала отмщения. Наказать обоих предателей!
Жена Бармы торопливо одевалась, попутно рассыпая ругательства, которые никогда прежде не слетали с ее губ. Этот новый облик, а также её намерение двинуться в детинец – напугали дочерей. Ведь до сих пор она будто боялась выйти из дому: сидела, запершись в горнице. Возможно, опасалась, что кто-то узнает о ее позоре. Всячески скрывала новости от соседей. А главное, желала избежать встреч с Бармой и делала для этого все возможное – смотрела в окно, чтоб не пропустить гостя, причинившего ей боль. И да, ей было больно смотреть на него. Ей казалось, она умрет, если вновь заговорит с ним. Но вот, как все поменялось мгновенно.
– Матушка, не надо! Не нужно туда ходить! – дети хотели избежать новых потрясений для матери, которые обязательно обрушатся на нее, чуть только она окажется в детинце. Но и сам Перун не смог бы остановить сейчас Хлебославу.
****
– Ну и как там за морем? – Орм и Барма шагали по тропинке в сторону гридницы.
– Рядович говорит, что там отрадно! – глава вече первый день как вернулся в Изборск. Он устал с дороги, был голоден, торопился предстать перед князем с важным донесением и, разумеется, желал видеть Усладу, по которой соскучился, конечно. – Много интерес представляющего для ума и красоты для глаз…
– Неужто лучше, чем у нас тут? – Орм не был коренным жителем Изборска. В этом городе жил лишь год. Однако на словах разумно причислял себя к изборчанам, сокращая ту пропасть, которая есть между ним и кривичами. На примере Годфреда он понял, что чужаков не слишком жалуют.
– Ну как сказать…– благоразумный Барма не стал вдаваться в опасные рассуждения. Ведь ясно же, что лишь одно нелепое замечание может исковеркать ему всю дальнейшую дорогу делового человека. Умение держать язык за зубами есмь наивысшая форма мудрости. С другой стороны, что ж теперь и не жить вовсе, если и сказать нельзя и подумать!
– Ну понятно…– усмехнулся Орм. – До Великой вроде не так далеко…
– Если до города, то два дня пути, не дольше…
– А какой город? – поинтересовался любознательный Орм.