Горький вкус соли - стр. 62
– Ну всё, братцы, будет рассусоливать. Р-разойдись! По машинам!
Витя вышел из цеха и быстрым шагом направился к первой машине. Ожидающие погрузки ЗИЛы, все новенькие, с вертикальными решётками радиаторов, с вытаращенными глазами-фарами, выстроились один за другим; хвост тянулся за ворота. Витя заранее приметил, кто поедет первым, и уже успел перекинуться парой слов с шофёром. Тот стоял около машины и курил.
– Ну что, пострел, везде поспел? – подмигнул он Вите. – Полезай в кабину, я сегодня один.
– Спасибо, я, пожалуй, в кузове поеду, а то жару не переношу, – ответил Витя.
– Кто ж её переносит? – усмехнулся водитель, откидывая задний борт кузова. – Тебе с такими замашками в море надо, а не в пустыню. Ну да ладно, полезай. Найду себе другого попутчика.
Витя бросил в кузов котомку с пожитками – сменным бельём и нехитрым перекусом, следом забрался сам. Торбу он сшил своими руками, на совесть: с подгибами, лямками и большим передним карманом, аккурат для дедовой фляги с выцарапанными буквами «ЛИНКОР МАРАТ» на помятом алюминиевом корпусе.
Мужики быстро набрались в кузов, расселись на скамейках вдоль бортов. Витя увидал своего друга и свистнул.
– Фарид!
Тот обернулся, мгновенно сменил направление и торопливо пошёл к ЗИЛу.
– Здоро́во, – Витя протянул руку, чтобы помочь другу залезть.
– Здоро́во! – ответил Фарид, забираясь в кузов. – Я даже и не рассчитывал с утра, что повезёт ехать в первой машине.
– Кто рано встаёт, тот сам знаешь, – ответил Витя. – Я тебе место около кабины припас. Ну, с первым днём каникул тебя?
– Ага, – Фарид расплылся в широкой белоснежной улыбке. – Мать, конечно, попричитала, но отец поддержал. Сказал, машинное масло для рук – лучший институт для мужика.
Они подняли борт, задвинули запоры и расположились поближе к кабине. Витя по-хозяйски похлопал по крыше:
– Поехали!
– Взлетаем, что ли? – подмигнул ему Фарид.
Все рабочие, сидевшие в кузове и ожидавшие отъезда, даже те, кто уже успел удобно устроиться и задремать, повернулись к мальчишкам и заулыбались. После двенадцатого апреля прошлого года все верили, что слово «поехали» приносит удачу. От одного только этого слова настроение всех рабочих улучшилось, люди вдруг вышли из дремоты, огляделись по сторонам. С высоты кузова хорошо было видно и автобазу, и сам Талды-Курган с новыми домами и школой. Рабочие, отчего-то радостные, повернулись друг к другу и стали обсуждать обстановку на автобазе, в городе, стране и даже в космосе.
Водитель коротко просигналил и тронулся.
Витя пошатнулся, но не сел, а ухватился за кабину и, стоя, стал разглядывать Талды-Курган, такие знакомые улицы, которые с борта грузовика выглядели всегда по-другому. Они как будто теряли важность, превращались во что-то маленькое, незначительное, преходящее. Витя не знал, было ли это оттого, что он становился взрослее, оттого, что та часть жизни, когда ты боишься, трепещешь перед большими зданиями, дяденьками и тётеньками, называемая детством, уходила от него огромными семимильными шагами; или просто потому, что ветер бил в лицо, даря чувство непонятной, откуда-то взявшейся свободы и ощущение, что наконец-то он взрослый человек, а значит, волен делать всё, что ему угодно. Он всё теперь может, даже жизнь изменить, и время теперь ему подвластно.