Горечь победы - стр. 19
– Это за русскую суку!
Адам улыбнулся еще шире и чуть кивнул. Все трое оживленно заговорили между собой по-чеченски. Попрощавшись с юнцами, Аслан с Паулем вышли с рынка. Журналист обернулся, но Адама с его желторотыми убийцами не увидел. Сели на маршрутное такси и поехали в район Черноречья. Там Пауль должен был договориться о поездке в горы с человеком от Абдаллаха Шамиля Абу-Идриса. Сидаев не знал, сколько немцу придется ждать боевика с гор.
Это был обычный пятиэтажный дом. Аслан оставил Грассера в квартире пожилого чеченца и уехал обратно, сказав:
– До встречи! Надеюсь, ты сделаешь хороший репортаж…
Хозяин дома зажег лампу. Пауль, оглядевшись в квартире, спросил:
– А ваша жена где?
Он коротко ответил:
– Погибла…
Расспрашивать журналист не стал. Мужчина сам приготовил ужин и пригласил иностранца к столу. Поели молча. Грассер снова спросил:
– У вас есть дети?
Снова последовал короткий ответ:
– Было пять. Осталось три. Двух федералы убили.
– А где эти трое?
– Один живет с семьей в городе, второй в горах, а третьего ты видел – Адам…
Пауль прихватил сигареты с зажигалкой и отправился на балкон. Ночь быстро опускалась на Грозный. Горы были совсем рядом и их заснеженные вершины очень хорошо выделялись на фоне вечернего неба. Журналист стоял на балконе дома, покуривая сигарету и любуясь на горы, вершины которых солнце окрасило красным. Чеченец вышел к нему и остановился рядом:
– Я постель приготовил…
Грассер кивнул:
– Спасибо… – Показал рукой вдаль: – Как красиво! Даже не верится, что здесь, на фоне этой райской красоты, убивают…
Хозяин ничего не ответил и ушел в дом.
В ночной прицел «винтореза» было хорошо видно, как трое мужчин подошли к калитке частного дома. Видно было, как они крутят головами, прислушиваясь и оглядываясь. Калитка распахнулась бесшумно. Трое вошли во двор. Один склонился, видимо запирая крючок или щеколду. Еще раз выглянул через верх. Ничего не заметив, постучали в дверь дома. Та почти сразу открылась и ночные гости проскользнули внутрь. Дверь закрылась, но свет в доме не зажегся. Канарис, застывший в бурьяне напротив дома, шепнул в рацию:
– Лиса, пошел!
Семеро разведчиков бесшумно подбежали к высокому забору и мгновенно перемахнули через него, словно тени. Канарис снова посмотрел в ночной прицел. Рядом с полковником застыли две невысокие фигуры в масках. Обе смотрели в сторону дома. Там стояла тишина. Света не было. Канарис шепнул:
– Комсомолец, работай!
Десяток бойцов рванули к калитке дома. Она бесшумно распахнулась перед ними и они кинулись к дому. Раздался треск выбиваемой двери. Замелькали огоньки фонариков и резкий мужской крик откуда-то изнутри:
– Всем лежать! К стене, обезьяны!
Когда полковник со Стрелком и Медвежонком вошли в дом, все было кончено. Трое пришельцев, освещенные фонариками разведчиков, лежали лицами вниз на полу посреди большой комнаты. Хозяин находился у дивана, а хозяйка верещала в спальне. Канарис громко скомандовал:
– Заткните бабе пасть…
Что-то упало в спальне и крик стих. Полковник покосился в ту сторону, прислушиваясь. Посмотрел на лежащих чеченцев и с расстановочкой сказал:
– Андрюша, пусть покажут личико братья-обезьяны…
Крепкий парень в маске с автоматом наперевес, пнул в бок первого лежавшего и зло рявкнул:
– Повернулись, бараны грязные!